но, как свидетельствует Махабхарата: «Здесь (у домохозяина) жертвами и обрядами ублажаются боги, напитками предки»152, т.е. жертвенное возлияние хавис возлияние предкам. Таким образом, Илья Муромец, допивая после калик перехожих (олицетворявших собой его предков) остатки пива, выполнял свой долг домохозяина. И более того, Илья крестьянский сын, что постоянно подчеркивается в эпосе. В древнеарийском обществе существовало четыре сословных группы-варны: жрецов-брахманов, воинов-кшатриев, земледельцев и ремесленников-вашьев и слуг-шудр. В связи с этим сословным делением считалось, что жертва брахманов подвиг, заключающийся в знании, жертва кшатрия защита своего народа и убийство врага, жертва шудры услужение, а жертва вайшьи (т.е. земледельца и ремесленника) возлияние хавис153•

Таким образом, Илья Муромец, как земледелец, также выполняет свой долг, принося установленную для земледельцев жертву предкам возлияние хавис, т.е. «пиво сладкое», которым он поит калик перехожих. Из текста былины следует, что странники и Илья выпили из трех кубков. Интересно, что в одном из древнейших гимнов Ригведы (11, 37) говорится именно о трех священных кубках:

«Он испuл из кубка хотара,

И опьянuлся из кубка потара,

И насладился из кубка нештара,

Помещенной (туда) жертвенной усладой.

Четвертый кубок, неприкосновенный, бессмертный

Пусть выпьет Дравинодас (как кубок) Дравинодаса!154•

Здесь хотар, потар и нештар три жреца: главный жрец, жрец-очиститель и жрец-приводитель. Таким образом, три жреца (трое калик перехожих) дают Илье Муромцу силу жизни из трех принадлежащих или полагающихся им кубков. Четвертый кубок - кубок бессмертия - принадлежит только богу (Дравинодасу, т.е. дарителю богатств) и испить из него и стать бессмертным Илья не мог.

Итак, перед нами обряд жертвоприношения предкам, которые дают герою здоровье, силу и предрекают судьбу, говоря:

«Ты ище-то будешь ездить во чистом поли,

Во чистом-то поли тебе да смерть не писана»155•

Такое пророчество закономерно в свете ведических представлений о жизненном долге каждой варны. Ведь Илья Муромец крестьянин, земледелец и ему (как вайшье) умирать на ратном поле не обязательно, в то время как для воина (кшатрия) такая смерть жизненный долг.

В тексте былины есть слова, подчеркивающие родство трех калик перехожих с Ильей и их сакральные функции. Об этом свидетельствует следующее обращение калик к Илье:

«Уж ты гой еси, ты цядушко единое, Ты едино, ты цядушко любомое ... »,

И его обращение к ним:

«Уж вы гой еси, мои милы калики,

Вы, перехожия спасены, переброжuя»156•

Как и положено выходцам из иного мира, с «того света», калики не просто уходят из дома Ильи Муромца, они исчезают:

«Ишше тут-то калики-ти стали все невидимо; он нигде-то больше не завидел тут»157•

Надо отметить, что такая обрядовая архаика, зафиксированная на уровне древних арийских текстов, сохранилась не только в былинах и сказках, но даже в некоторых бытовых поведенческих нормах, характерных для русского народа.

 

 

 

Глава

третья

Нить

времени

Обряды и праздники

 

Как было отмечено ранее, удивительная архаика, зафиксированная на уровне древних арийских текстов, сохранилась не только в былинах, сказках, преданьях и заговорах, но даже во многих бытовых поведенческих нормах и, конечно, традиционных обрядах русского народа. Так, встречаясь друг с другом, мы здороваемся, т.е. желаем здоровья. Но именно это и предписывает Махабхарата: «При каждой встрече следует спрашивать о здоровье», кроме того, «подстригающему себе бороду, чихающему, купающемуся, вкушающему пищу и всем болящим желать здоровья»158 что мы и делаем (с небольшими коррективами) по сегодняшний день. В обыденной жизни супруги часто говорят друг о друге «моя половина», но ведь еще в ведических текстах говорится: «Сам человек полчеловека, вторая половина жена»159. И здесь имеет смысл обратиться к северно-русским народным обрядам: свадебным, родильным, похоронным и т.д. Е.Перфецкий в своей статье «Бытовые языческие черты в свадебных обрядах русского населения Архангельской губернии» отмечал полное сходство древнерусской формы брака («похищение», «покупка», «приведение») с древнеримской («usus», «coemptio», «confarreatio»). Но Р.Б.Пандей, говоря о древнеиндийских формах брака, отмечает брак-похищение, характерный для варны воинов, называемый «ракшаса»; брак «гандхарва», когда не родители девушки решали вопрос о браке, а невеста и жених решали его между собой, следуя взаимной любви; брак «асура», или «покупка», когда жених дает имущество родственникам и невесте, т.е. невесту практически продавали; брак «брахмы», который считался похвальной формой и был подобающим для брахманов, эта форма была прослежена вплоть до ведийских времен. Собственно, это и есть брак-приведение, когда отец выдавал девушку замуж, «давая столько украшений, сколько мог, мужчине, обладающему характером и ученостью, которого он сам приглашал по своей воле и принимал с почетом, не беря ничего взамен»160•

А.А.Вигасин отмечает: «Практически во всей Индии прослеживается одна и та же закономерность, браки высших каст и высших слоев общества совершаются согласно ортодоксальным формам брака, без брачного выкупа, но с уплатой приданого, браки низших слоев и каст в формах брака купли»161•

Д.К.Зеленин в своей «Восточнославянской этнографии» подчеркивал, что у русских, особенно у староверов, т.е. среды, наиболее полно сохранившей древнейшие дохристианские обряды, «повсеместно распространены тайные свадьбы самоходом, самокруткой, уводом, уходом, убегом. Известны три вида таких свадеб. В первом случае совершается настоящее похищение: невесту похищают неожиданно для нее самой и она не знает, для кого и для чего это делают»162 Эта форма брака, зафиксированная у русских староверов, практически идентична отмеченной Р.Б.Пандеем форме брака, характерного для варны воинов и называемого «ракшаса». Во втором, более распространенном случае, как пишет Д.К.Зеленин, «жених и невеста договариваются о тайном браке, причем невеста заранее отдает жениху часть своего приданого или, по меньшей мере, делает ему подарок как залог того, что она не передумает»163• Такая форма по существу идентична древнеиндийской форме брака «гандхарва». Именно о ней говорит царь Душьянта, герой драмы великого индийского поэта и драматурга IV-V вв. Калидасы «Шакунтала, или перстень-примета»:

«Есть брак старинный вольное супружество:

Не надо согласия родителей, венчального обряда. Так поступают дочери подвижников святых,

И, радуясь, родители благословляют ux»164•

Третий тип брака, отмеченный Д.К.Зелениным, «когда родители невесты сами организуют ее мнимое похищение», тем самым избегая расходов на свадьбу165• Фактически в такой форме брака все расходы ложатся на плечи жениха и это, по сути, очень близко к древнеиндийскому браку «асура». Возвращаясь к статье Е.Перфецкого, отметим, что, говоря о формах брака, характерных для архангельских крестьян в начале ХХ в., он подчеркивает наличие еще одной, близкой к древнеиндийской, формы, когда «как в древности, так и теперь, не жених идет в дом невесты и приводит ее к себе, подчас насильно, а она сама, свободная, вступает на порог жениха или ее, свободную,