– Будем надеяться, что Гюркан удовлетворится тем, что вы ему предложите.

– Это было бы замечательно, – согласился Малек, только вот уверенности в его голосе не было.

Констанс снился ужасный сон: их с Рори похитили пираты и заточили в гарем, – а проснувшись и почувствовав мягкое покачивание корабля, она поняла, что все это вовсе не сон. Каждая мышца ее тела напряглась при мысли, что их с Рори везут в Константинополь и перспектива провести остаток жизни в рабстве для них вполне реальна. Констанс заставила себя расслабиться – мышцу за мышцей. Этому весьма полезному приему она научилась в Индии.

Снова взяв себя в руки, она села на кровати, поскольку над головой почти не было свободного места, и осторожно поднявшись, увидела, что и Рори просыпается.

– Как прогулялась ночью по кораблю? Это, конечно, не то, что на воле, но все же лучше, чем у Малека в гареме.

– Прости. Я надеялась, что не разбудила тебя. – сказала Рори, окончательно проснувшись, и теперь выглядела растрепанной и уставшей в ярком свете утра. – Никак не могла уснуть, вот и отправилась на прогулку.

– Я и не слышала, как ты уходила, но когда вернулась, скрипнула дверь. – Сдвинув брови, Констанс начала одеваться. Размер каюты позволял делать это только по очереди. – Разумно ли было гулять по кораблю, где полно мужчин, половина которых относятся к женщинам совсем не так, как наши соотечественники?

Прикрыв рот рукой, Рори зевнула, свесила ноги с кровати, но на пол не спустилась, чтобы дать кузине возможность одеться.

– Было очень тихо и спокойно, на палубе – ни души, кроме вахтенных, так что разговаривала я лишь с капитаном Хокинсом, который тоже вышел подышать. Мы немного поболтали, а потом я вернулась в каюту.

Девушка говорила спокойно, однако от внимания Констанс не ускользнула промелькнувшая в глазах кузины глубокая печаль, поэтому она тихо спросила:

– Он очень тебе нравится, верно?

Рори закусила губу.

– Непозволительно для сложившихся обстоятельств. Когда мы с ним, я чувствую, что меня… понимают и принимают, а не только восхищаются моей внешностью, в которой нет моей заслуги, поскольку я унаследовала ее от матери.

Эти два качества: понимают и принимают, очень ценные подарки, особенно для столь эксцентричной и независимой девушки. В этом смысле Констанс хоть и отличалась от кузины, но все равно догадалась, что так привлекло Рори в капитане.

– К тому же он очень симпатичный. И это тоже плюс.

Рори воспрянула духом.

– Ты так считаешь? Впрочем, для меня это не главное. Он такой сильный и надежный.

Констанс знала: если женщина не говорит о внешней привлекательности мужчины, отдавая предпочтение другим качествам, это верный признак, что он ей очень нравится. Промелькнувшая во взгляде Рори грусть не предназначалась для посторонних глаз, поэтому кузина сделала вид, что ничего не заметила, а присела на краешек кровати, чтобы надеть чулки и туфли.

– Хочу взглянуть на зверей перед завтраком. Мне никогда не позволяли заходить в зверинец, и я так завидовала тебе.

– Завидовала? Не забывай, что при этом я должна была демонстрировать себя похотливым денежным мешкам, – сухо парировала Рори.

Констанс передернулась.

– Представляю, как это противно: я бы не смогла – скорее всего в обморок упала от унижения.

– Человек способен вынести многое, когда у него нет выбора. Знаешь, я предпочитала тогда думать о себе как об одной из своих вымышленных героинь. – Рори вздохнула. – Встретимся в кают-компании, я оденусь и приду, а чуть позже можем вместе спуститься в трюм и провести с животными чуть больше времени.

Констанс вышла из каюты, но, услышав призыв муэдзина к молитве, подождала, пока все люди Малека поднимутся на верхнюю палубу. Потом все отправятся завтракать, так что ей никто не помешает посетить зверинец.

Сверху послышался топот. Капитан Хокинс приказал установить на главной палубе большой шкаф для хранения ковриков, которые использовались пять раз в день для проведения ритуала. Когда до слуха девушки донеслось шуршание расстилаемых на палубе ковриков, она продолжила путь.

Поскольку все собрались на главной палубе, корабль казался опустевшим. Большой люк, ведущий наверх, был открыт, и проникающий сквозь него свет являл взору Констанс узкие лестницы, соединяющие палубы. День выдался солнечным и погожим, и судя по тому, как надувались паруса, ветер дул попутный. Должно быть, «Зефир» двигался с приличной скоростью.

Развернувшись спиной к солнцу, Констанс спустилась по лестнице. Ей пришлось покрепче держаться за поручни, поскольку волнение на море усилилось и корабль раскачивало сильнее, чем накануне. Лестница заканчивалась всего в нескольких футах от довольно большого сооружения в центре корабля. Это было жилище бегемота с небольшим бассейном и деревянным помостом.

Из бассейна доносился плеск, и от лоснящихся влажных боков двух миниатюрных животных отражался тусклый свет ламп. Один из бегемотов почти полностью погрузился в воду, и на поверхности виднелись только глаза и уши, а второй лежал на помосте и был похож на темный камень.

Когда Констанс обходила вокруг этого загона, животное, лежавшее на помосте, вдруг плюхнулось в воду, подняв фонтан брызг. Девушка со смехом попятилась назад, и вода почти не намочила ей платье. Накануне она краем глаза видела, как бегемотов грузили на корабль в больших сетках. Это им явно не слишком нравилось, но теперь они освоились на новом месте.

Знакомые запахи лошадей и ослов перемешались с запахами других экзотических животных. Посередине корабля тянулся проход, по обе стороны которого располагались загоны, представлявшие собой клетки из прочных деревянных брусьев, поднимавшихся почти до самого потолка, чтобы ни один, даже самый ловкий, обитатель не смог из них выбраться.

Четыре серебристо-серых лошадки с готовностью подбежали к Констанс, когда та остановилась перед их загоном.

– О, какие же вы красивые! – проворковала девушка, просовывая руку между прутьями, чтобы погладить бархатистые головы. – В следующий раз принесу вам сахару.

Миниатюрные козочки оказались просто очаровательными, так же как и располагавшиеся по соседству ослики. Страусы смотрели на Констанс с презрением. Они были такими высокими, что голова самца почти касалась потолка. Странно было видеть, с какой грацией они балансируют на покачивающейся палубе. С каким удовольствием Констанс понаблюдала бы за ними на просторах африканской саванны!

Льва поместили в дальнем углу трюма. Чтобы отгородить хищника от других животных, в проходах между загонами поместили корм, солому и другие припасы. Констанс так же заметила, что ухаживавшие за животными слуги устроили себе постели между тюками с соломой.

Констанс затаила дыхание, приблизившись к клетке со львом. Этот прекрасный дикий зверь беспокойно расхаживал по своему загону, под золотистой шкурой перекатывались тугие мышцы, роскошная грива слегка колыхалась, а на нее он смотрел так, словно видел перед собой потенциальную добычу.