– Строительный, высокий. Рядом с общагой. Видно, там тоже решили дом построить. На месте, где была спортивная площадка, а зимой – каток.

– Ладно, нечего пустословить. Давай, Ритуля, к кинотеатру. На стоянку.

– Да, поняла. Там больше припарковаться негде.

«Шевроле» пошла в центр города.

На стоянке сегодня, в воскресенье, было меньше мест, чем вчера, но припарковаться удалось.

Ремешко под контролем подельника и Мары вновь поднялся на крышу кинотеатра. Затем мужчины вдвоем осмотрели строящееся здание. Огневую позицию они решили устроить на седьмом этаже.

– Хорошее место, – проговорил Ремешко. – Отсюда тебе, Дима, вся улица будет видна.

– Меня смущает одно, – ответил Варенин. – Обе позиции с одной стороны. Толпа будет к нам спинами. Снайперы ФСБ, появления которых нам долго ждать не придется, окажутся практически напротив нас.

– Конечно, желательно иметь две позиции с разных направлений, – согласился Ремешко. – Но ничего подходящего на противоположной стороне улицы я не вижу. Только четырехэтажная общага. Может, с ее крыши будет видна часть улицы?

– Посмотрим. Но даже если и так, то уходить оттуда сложнее.

– Напротив. Сбросил винтовку и затерялся в массе беженцев. Пока менты оцепят общагу, уйти можно далеко.

– Ладно, посмотрим. Вроде бы хорошая позиция на кране, но надо быть самоубийцей, чтобы стрелять оттуда. Чекисты в момент просчитают позицию, заблокируют район, снимут с крана ответным огнем.

– Кран я не рассматриваю. Только общагу. Жаль, двенадцатиэтажный дом стоит далеко. С него улица не будет видна.

– Да она и отсюда только с четвертого этажа просматривается.

– Значит, остается общага. Пойдешь ты.

– Без проблем. Может, Мару с собой прихватить? Парочка все же смотрится куда более естественно, чем одинокий мужик.

– Как хочешь, я не против.

Мужчины спустились вниз. Варенин и Мара пошли к общежитию и вернулись довольно быстро.

– На крышу прошли беспрепятственно. Беженцы устроили там сушилку для белья, – доложил Дмитрий. – Везде натянуты веревки, на них болтаются тряпки. Оттуда действительно видна часть улицы, но небольшая, метров в десять. Да и позицию на крыше не устроить. В общем, общага отпадает.

– Понятно, – сказал Ремешко. – Тогда останавливаемся на кинотеатре и строящемся доме. Все!

– Я вам больше не нужна? – спросила Мара.

Варенин оскалился:

– Как это не нужна? Ты будешь с нами до окончания работы. Вывезешь отсюда в безопасное место. И только тогда мы, дорогуша, с тобой расстанемся.

– Значит, надо подыскать место, где мне предстоит ждать вас после работы.

Ремешко и Варенин переглянулись.

Потом Леонид сказал:

– А ведь Мара права. Не на стоянку же нам выходить!

Варенин вздохнул.

– Тогда ищем.

Троица направилась к кинотеатру. Рудина хорошо знала данный район и быстро нашла подходящее место у неработающего торгового павильона. Тихо, спокойно, как раз между кинотеатром и строящимся домом. Есть возможность отхода на улицу Маркса, ближе к центральному рынку.

Теперь можно и пообедать.

В это же время на теплоход «Корсар» по трапу поднялся Руслан Таев. Охранник пропустил его.

Бывший мэр сидел на своем привычном месте. На соседнем столике стоял телевизор с видеомагнитофоном.

Таев подошел.

– Здравствуйте, Владимир Константинович.

– Здравствуй, Руслан, присаживайся. – Бородинский взглянул на него. – Ты сегодня не в духе.

– Работал много.

– Главное начнется вечером.

– Вы думаете, я забыл? Послал парней расшевелить молодежь из университета, колледжей, школ.

– Извини. Кстати, как получается?

– Нормально, народ будет. Ожидаем аншлаг.

– Еще бы, после вчерашнего.

Таев достал пачку сигарет.

– Разрешите, Владимир Константинович?

– Кури, травись, если здоровья не жалко.

– Что его жалеть? Если не пить, не курить, с бабами не развлекаться, то зачем тогда жить?

– Э-э, неправильно мыслишь. Ты избавляешься от вредных привычек, приобретаешь новые. Это заполняет твою жизнь, делает ее насыщенной, разнообразной.

– То-то я смотрю, вы бросили курить и не притрагиваетесь к спиртному!..

– Я уже старый, Руслан. Мне можно.

– Как вчера шмон в клубе прошел?

Бородинский рассмеялся и потер руки.

– Прекрасно. Просто изумительно. Да ты можешь посмотреть, запись мне еще с утра привезли. Специально снимали. – Он взял в руки два пульта, нажал клавишу воспроизведения записи на одном, кнопку включения на другом.

Таев увидел на экране знакомую картинку. Толпа безумствует под грохот ритмичной музыки, вспышки софитов. Несколько человек у стойки бара. На возвышенности извивается диск-жокей. Содом и Гоморра.

Вдруг все гаснет, затем включается обычный верхний свет, и от входа доносится крик:

– Всем к стенам, полиция!

В зал врываются спецназовцы в черном обмундировании, в шлемах, с закрытыми лицами, держащие в руках автоматы. Какой-то парень попытался показать одному из них средний палец, тут же получил удар прикладом по голове и отлетел в ноги толпы. Спецназ рассредоточился по всему залу.

В работу вступила вторая группа. Бойцы начали осматривать все помещения. Они бесцеремонно выбивали двери туалетных кабинок. В коридоры полетели коробки, посуда, инвентарь.

Другая часть группы бросилась по лестнице на второй этаж, высадила дверь в кабинет директора клуба. По пути спецназовцы уложили на пол двух охранников. Те и сами подняли руки, хотели лечь, но бойцы действовали жестко. Вежливость – это не для них. Два удара – и охрана на полу.

Из кабинета вывели директора клуба Марата Турунова и его помощника Юрия Попова, согнутого до земли. Он что-то кричал.

Камера переключилась на зал. Там шел обыск. Командир отряда отдавал короткие приказы. В ответ только одно: «Чисто, чисто, чисто».

Вот спецназовец схватил девушку за грудь. Она взвизгнула и вцепилась зубами в его руку. Тот ударил ее ногой в живот.

Бородинский восторженно воскликнул:

– Прекрасная запись, Руслан, не правда ли? Вот так работает наша славная полиция. Бьет подростков, вместо того чтобы их защищать. Настоящее маски-шоу. Лучше я при всем желании не придумал бы. А вот еще, смотри, Руслан.

Два бойца поднялись к диск-жокею, повалили его, начали бить прикладами по аппаратуре. Командир осадил их, но поздно, все уже было записано на видеокамеру.