— Я считала, что твои люди вообще не согласятся, так что и говорить было не о чем.

Конь под Арионом беспокойно переступил, попятился. Рыцарь твердой рукой осадил его, вернул на место, даже не прикрикнув, хотя в нем разгорался гнев.

— Так вот оно каково, твое доверие! И что же будет потом, Макрай? Две недели мы будем трудиться и сражаться бок о бок, а затем — все та же бессмысленная вражда?

Лорен опустила глаза, потом снова перевела взгляд на море.

— Не знаю, — тихо промолвила она. Ветер подхватил, унес, развеял ее слова.

Арион все смотрел на нее настойчиво и гневно, и она в конце концов ответила ему дерзким взглядом. Время точно остановилось — оба замерли, не замечая ни ветра, ни моря, ни звезд. Арион ощутил, как в нем снова подымается желание, пробужденное близостью Лорен. На этот раз оно не принесло радости. Эта женщина так близко, и все же никогда не будет принадлежать ему. Она считает, будто всякий союз между ними может быть только временным.

Эта мысль почему-то мучила Ариона, хотя сам он понимал, что это нелепо, неуместно. Его тяга к Лорен из легкого приятного влечения превратилась в острую, ноющую, безнадежную боль.

— Что ж, похоже, мы договорились, — вслух сказал Арион, стараясь не выдать голосом бушевавшие в нем чувства.

— Да, — не сразу, но все же подтвердила Лорен. — Договорились.

Они оказались совсем близко друг к другу. Кони стояли бок о бок. Морган протянул вперед открытую ладонь. Лорен глянула на его руку, затем перевела вопросительный взгляд на него.

— У нас в Англии, — солгал он, — так подтверждают договор.

Девушка заколебалась, потом повторила его жест и не стала протестовать, когда Арион, взяв ее за руку, прижал ее ладонь к своей щеке. Склонив голову, он прижался губами к ее нежной коже, но не к тыльной стороне запястья, как полагалось. Он поцеловал ладонь Лорен, губами ощутив близкое тепло ее кожи, пальцы девушки легонько коснулись его щеки, и тонкий, женственный аромат цветов опьянил, одурманил его.

Подняв глаза, Арион увидел, что Лорен замерла, не сводя с него потрясенного взгляда. Руки она, однако, не отняла. Он тронул губами ее запястье, ощутив неровный трепет пульса. Не поднимая головы, Арион злорадно усмехнулся. Пусть она вспоминает об этом, когда пройдут условленные две недели!

Лорен наконец отдернула руку.

— Что за странный обычай, — проговорила она чуть хриплым, дрогнувшим голосом.

— Напротив, — весело возразил Арион, — очень хороший обычай. Ты бы удивилась, если б узнала, сколько добрых сердец он уже соединил!

Лорен дернула поводья, и ее конь попятился. Она вновь надвинула капюшон, почти целиком скрывший ее лицо. Перед Арионом опять была безликая, окутанная тенями всадница, вот только дышала она чуточку чаще и прерывистей, чем прежде.

— Завтра утром, Морган, мы вышлем дозор на восточный луг, к каменному дубу. Знаешь это место?

— Да, я его видел.

— Так пришли туда на рассвете своих людей — или приведи сам, мне все едино. Оттуда и начнется наш союз.

— Отлично, — кивнул он.

Лорен повернула коня, галопом поскакала прочь и вскоре скрылась в густом сумраке леса, ведущего к Кейру.

Арион, оставшись один, невесело усмехнулся. Он знал то, что Лорен Макрай еще не поняла или не желала признать. Начало союзу между ними уже положено. И остается лишь молиться богу, чтобы этот союз не убил его прежде, чем это сделают викинги.

Каменный дуб был на острове единственным в своем роде. Лорен всегда считала, что эту местную диковинку назвали не слишком точно — ведь на самом деле это было не дерево, а лишь огромный камень причудливой формы. На всем восточном лугу он служил единственной приметой, хорошо видной и с моря, и с суши, — массивный, узловатый перст из красно-бурого гранита в мелких блестках кварца.

Лорен искренне считала, что каменный дуб прекрасен. Было в ней это странное свойство — отыскивать поэзию там, где другие люди видели только повседневность. Река для нее была лентой расплавленного золота, а не препятствием, которое надо пересечь, буря — великолепным буйством стихий, а не опасной помехой. Молнии восхищали ее, а не пугали, гром вызывал восторг, а не трепет перед гневом божьим. Соленый привкус моря, радужные створки раковин, даже крики чаек, кружащих над кораблями, — все радовало ее, все по-детски изумляло.

А уж каменный дуб в ее глазах был чудом из чудес. Он стоял в волнах сочной травы, угрюмый, неколебимый, совершенно нездешний. Он был выше самого рослого мужчины в клане. Каменный ствол был кое-где гладкий, кое-где шероховатый, точь-в-точь как у настоящего дуба, только над ним не высились могучие раскидистые ветви — макушка каменного дуба завершалась гладким срезом, словно некий своевольный великан походя смахнул ее гигантским мечом. Девочкой Лорен любила забираться на каменный дуб и, усевшись наверху, разглядывала разноцветные неровные круги, которые расходились от сердцевины среза, как расходятся по воде круги от брошенного в пруд камня.

Для Лорен каменный дуб был чудом природы. Для всех остальных — местом, где удобно назначать встречи, потому что не разглядеть его на этом лугу было невозможно.

Сейчас, остановившись возле каменного дуба, воины клана Макрай смотрели, как восходит над морем солнце, и мрачно молчали. Кони их, ничуть не уставшие после недолгого пути, громко фыркали и беспокойно переминались в высокой траве.

Лорен спешилась, прислонилась спиной к камню и с трудом подавила зевок. Когда же ей в последний раз удалось хорошенько выспаться? А бог его знает.

— Может, они вовсе и не приедут, — заметил Родрик, один из тех, кто вчера вечером громче всего выражали свои сомнения касательно союза с Морганами. Родрик, младший сын Джеймса, был, судя по всему, еще меньше готов объединиться с заклятыми врагами, чем его отец.

— Приедут, — сказала Лорен. — Ради своей же пользы.

Никто не отозвался на эти слова. Воины все так же пристально смотрели на горизонт, кое-кто приставил ладонь козырьком к глазам, чтобы защититься от слепящего солнечного света.

Наконец на южном краю луга заволновалась трава. Все как по команде повернулись туда. Ветер донес глухой перестук множества копыт. Из-за высокой травы вначале показались головы и плечи всадников, и скоро стал виден целиком весь отряд. В нем было по меньшей мере сорок воинов, и все они направлялись к каменному дубу.

Бойцов из клана Макрай было только тридцать.

— Они превосходят нас числом, — пробормотал кто-то из шотландцев.

— Все в порядке, — уверенно осадила его Лорен, в душе горячо надеясь, что так оно и есть.

Один из всадников поскакал вперед. Лорен и не подумала сесть на коня. Она зашагала напрямик по привядшей траве и бесстрашно подошла вплотную к рослому вороному жеребцу.