class="p1">Зефира вышла из своих покоев в новом прелестном платье. Она сделала несколько шагов и остановилась. Затем окликнула первого попавшегося слугу и что-то приказала ему по-гречески. Говорила она быстро и резко. И тут заметила идущего в ее сторону лорда Хендерсона. Лицо ее вмиг стало приветливым.

– Вы весьма строги со своими людьми, – заметил лорд.

– Я – строга? – рассмеялась Зефира. – Должно быть, вас обмануло звучание нашего языка. Я сама мягкость.

Вскоре лакей вернулся и подал ей шаль.

– Мне нужна не голубая, а синяя, бестолочь ты этакая, – нежнейшим голосом проговорила Зефира на родном языке. – Шевелись, а не то велю тебя высечь.

И вновь на английском:

– Ведите, милорд, я иду.

Лорд Хендерсон предложил ей руку. Слуга подбежал с синей шалью и спросил хозяйку по-гречески:

– Что-нибудь еще, мисс?

Лорд Хендерсон обернулся к нему.

– Нет, благодарю, все прекрасно. Можете быть свободны, – сказал он на том же языке.

Он говорил с небольшим акцентом, но совершенно свободно.

На миг Зефира растерялась.

– Вы знаете наш язык, милорд?

– И еще несколько других, – ответил он как ни в чем не бывало.

К Зефире вернулось самообладание.

– Значит, вы много путешествовали.

– Я никогда не покидал пределов своего имения.

Зефира вновь не нашлась, что ответить.

– Изучать язык – это тоже способ путешествовать, – прибавил он.

Он тверже взял ее под руку.

– Пойдемте, ужин готов, – сказал лорд. – Скучно будет бранить слуг за то, что еда остыла.

Подле этого юного лорда со странными манерами Зефира впервые ощутила легкое беспокойство. И когда вечером дворецкий сопроводил ее в приготовленную спальню, уверенность вернулась к ней не вполне.

* * *

Когда наутро лорд Хендерсон спустился к завтраку, Зефира еще не встала. Он сел за стол, вид у него был как никогда изможденный. Султан посчитал это счастливым знаком.

К концу утра среди слуг пошли разговоры, что дочь султана пропала. Ее стали искать повсюду. Лорд Хендерсон тоже исчез. Он поспешил в комнату, где Садиму чуть не проглотил шкаф. Там никого не было, и он в тревоге обошел весь замок.

Тогда-то Зефира и объявилась, с полными руками цветов. Рано утром она вышла прогуляться. И, завороженная красотами парка, забрела дальше, чем думала. Вернулась она с румянцем на щеках, чуть растрепанными локонами и в мокрых от росы туфлях, счастливая и голодная. Отец понимающе улыбнулся, радуясь, что дочь так хорошо держит роль. Сыграв вчера изысканную светскость, сегодня она зашла с другого козыря, представ простодушной непосредственностью.

Лорд Хендерсон провел по лицу рукой.

– Хорошо ли вы спали? – спросил он устало.

Не отвечая, Зефира продолжила играть шаловливое дитя: она украсила стол цветами, а лоб отца поцелуем, схватила с тарелки тост и с жадностью им захрустела.

Лорд Хендерсон следил за ней неприветливо. Зефира облизала губы, подошла и прошептала:

– Ночь моя прошла в печальном одиночестве, милорд.

– Тогда обратитесь к своему отцу, – ответил лорд Хендерсон. – Уверен, он подберет вам первоклассного мужа, и совсем задешево.

Одним взглядом лорд отвадил султана от дальнейшего торга. И подал знак лакеям. Те стали проворно укладывать вещи. Зефира откланялась любезнее своего отца. Замок вновь погрузился в тишину.

* * *

Лорд Хендерсон стоял, привалившись плечом к стене. Он был бел, как мрамор, на который опирался. Вздохнув, он выпрямился и отправился искать Садиму. Он нашел ее в маленьком мужском будуаре: она сидела на табуретке, с кочергой на коленях, впившись глазами в его детский портрет. Садима сделала вид, что не замечает его.

– Садима, не будьте так мрачны, – начал он в свою защиту, – признайте, гости были довольно забавны.

– Значит, вы позабавились? Рада за вас. А мне пришлось напяливать нелепое платье и терпеть нелепую комедию. Я чувствовала себя не на своем месте.

– Ваше место, не ваше место! Вы вольны выбирать его сами! Стоило только подыграть немного – вот так, – лорд Хендерсон вновь очень удачно спародировал Маргарет, – и мы бы вместе посмеялись над этим торговцем коврами и дочерьми.

Садима вскочила.

– Ну да, конечно, вы правы, какой пустяк! Всем известно, что достаточно платья, чтобы сделать из замарашки принцессу! Раз все так просто, давайте поступим наоборот. Надевайте плащ пошире, вымажьте немного лицо и руки, и пойдемте в трактир, пропустить стаканчик с конюхами. Посмотрим, как впишетесь в эту компанию!

– Мы единодушны, меня быстро раскроют. Но кто сказал, что я пожалею о проведенном там времени? Уверен, мне пришелся бы по душе такой опыт, даже если бы все надо мной потешались. Чужое признание меня не заботит. А вот вы только и думаете, как на вас посмотрят другие.

– Разумеется! – закричала Садима, – Потому что для меня это вопрос выживания. Если уважаемые люди начнут меня презирать, меня отовсюду погонят. А это значит остаться без работы, голодать, бояться, что тебя оберут… Как это здорово – плевать на всех, когда не у них в лапах твой ломоть хлеба. Для вас все просто. Вы богаты. И вольны делать что нравится.

Лорд Хендерсон натянуто улыбался. Садима не могла остановиться:

– Будь вы женщиной, хотя бы и с состоянием, все равно были бы узницей, потому что вам пришлось бы спать в постели мужа, которого выберут за вас… Но вы даже этим не скованы!

Садима заметила, что потрясает кочергой. Она устыдилась, что открыла свои слабости, да еще с такой горячностью. К глазам против воли подступили слезы.

Лорд Хендерсон растерялся и шагнул к Садиме.

– Вы правы, – сказал он. – Я думал, мы вместе позабавимся. Но я ошибался. Я не поставил себя на ваше место. Потому что не могу этого сделать.

Плечи его поникли. Он привалился спиной к стене, усталый как никогда.

– Отец мой умер, когда мне было семь. Все слуги понемногу покинули замок. Я отвык разговаривать с другими людьми. Вот отчего, должно быть, я так неловок с вами. И султан с дочерью показались мне такими смешными, вероятно, по той же причине. Для меня все ново, все занятно. Но я прошу прощения, что навязал эту забаву вам.

Садима вгляделась в него внимательнее.

– Забава эта сильно вас вымотала, – заметила она.

На лорде не было лица. Он едва стоял на ногах. Неопределенно махнув рукой, он как бы сказал: спасибо, все в порядке. Садима вдруг поняла, что рановато записала его в эгоистичные богатые счастливчики. По всей видимости, жизнь его была отнюдь не такой счастливой, как она воображала. И главное, она чувствовала: что-то его тяготит. Он будто тащит за собой невидимую гирю.

– Ладно, забудем эту историю, – сказала она. – А теперь идите, вам явно нужен отдых.

Лорд снова неопределенно