– Я… Вдруг что-то случится и я не верну?

– Не надо возвращать, оно теперь твое. – Эмилия Марковна вздохнула: – Дочери у меня нет, даже внучки нет, одни мальчишки, и у старшего внука тоже вот сын недавно родился. Передать некому, а значит, передам тебе – на удачу, тебе она очень пригодится. Ну, считай это моей причудой, детка. Полезай наверх, молодой человек уже проявляет нетерпение. Кстати, как его зовут?

– Билли-Рей.

Блин, я понимаю, как это выглядит в ее глазах, но я не знаю, как еще зовут Билли-Рея, мне всегда хватало этого имени.

– Паола!

Кивнув старушке, я поднимаюсь по лестнице. Даже мне это оказалось под силу: она наклонена под нужным углом. Ну, я не единственная толстуха в мире, видимо, были и другие, раз мастер, сработавший это чудо техники, выполнил все так, что ступени меня выдерживают.

– Давай руку.

Но я сама вылезаю, ухватившись за удобный поручень. Все предусмотрел Николай Федорович. Могу себе представить, как достали мокрые простыни жильцов, что они пошли на такие крайние меры – ведь это, если вдуматься, уголовная статья, порча имущества.

– Отсюда люк вообще не виден. – Билли-Рей отодвинул меня. – Эмилия Марковна, я закрываю.

– Удачи вам, дети. Берегите себя.

Билли-Рей прикрыл люк, словно отрезал нас от той, прошлой жизни. Я разжимаю кулак – на ладони лежит серебряное кольцо, плетенное причудливо, с оранжевым, очень хорошо ограненным камнем, весьма заметным. Я такие вещицы очень люблю, а кольцо село мне на средний палец левой руки, как там и было. Надо же, размер подошел.

– Отличное кольцо, судя по оправе, ему лет двести, не меньше. – Билли-Рей покачал головой. – Камень заметный, оранжевый, и огранка интересная. Все, Паола, идем.

Я никогда прежде не бывала на чердаке – именно потому, что люки-входы расположили не в каждом подъезде и нам не повезло. Хотя до сего дня надобности в чердаке я не испытывала. Но вот и выдался случай. Те, что пришли за мной, наверное, не сообразят, куда я делась. Они наверняка решили, что мы где-то в подъезде, скорее всего, у них был кто-то выставлен для слежки, а потому они знали, что из дома мы не выходили. А вдруг сейчас эти люди ринутся искать меня по соседям…

– Вряд ли. – Билли-Рей качает головой, опять угадывая мои мысли. – Слишком много шума. Думаю, твою квартиру обыскали ровно настолько, чтобы понять: тебя там нет. А теперь, скорее всего, выставили наблюдателей у подъезда, а нам бы надо выбраться из дома, не попадаясь никому на глаза.

– С торца есть пожарная лестница.

Я сказала это, а у меня похолодели кончики пальцев на руках и на ногах, даже закололо. Я не то чтобы боюсь высоты, но, когда я о ней думаю, мне это неприятно. И, наверное, получается, что высоты я все-таки боюсь, только подсознательно. Вот как можно не бояться мозгами, а в пальцах чувствовать противное покалывание от страха?

– Днем на нас обратят внимание.

– А мы спустимся со второго этажа. – Я помню, что несколько дней назад хоронили Тамилу Афанасьевну, а ведь жила она одна и родственников не имела. – Я дверь открою, там есть пустая квартира.

– Точно пустая?

– Позвоним на всякий случай.

Билли-Рей с сомнением качает головой, но он понимает: другого выхода нет.

Мы спускаемся по лестнице, и я радуюсь, что будний день, народ на работе. Главное, чтобы никто из пенсионерок в глазок не выглянул, но сейчас как раз самое время сериалов, и из-за некоторых дверей я слышу надрывные голоса всяких Педро и Марианн или бог знает кого еще, но разговаривают они всегда истерическими голосами с интонациями кликушеской страсти. Ну, многие пожилые люди это смотрят, роняя слезы. Я не знаю, что должно высохнуть у меня в голове, чтобы подобная гадость вызвала у меня что-то, кроме омерзения или смеха. Но сейчас я благодарна всем киноидиотам, создавшим этот розово-пластмассовый мир для миллионов наших бабушек, которые в жизни не видели ничего хорошего, а уж тем более – таких страстей, и сейчас, вместо того чтобы заглядывать в глазки на двери, роняют слезы над страданиями очередной влюбленной, желательно беременной, дуры, брошенной коварным доном Педро или кем-то там еще. А потом родится кто-то, кого с кем-то спутают или похитят, а потом через годы… В общем, мы спустились к искомой квартире, позвонили для порядка, и я открыла замок. Смешно даже называть это недоразумение замком.

Квартира опечатана, но Билли-Рей искусно поддел бумажку, и, когда мы закрыли за собой дверь, я уверена: со стороны все выглядит нетронутым.

Передняя встретила нас запахом старой ветоши, ладана и мочи. Меня замутило от отвращения, когда я представила, как это несчастное угасающее создание не могло пристроить свое хилое разрушенное тело на толчок, а уж убрать за собой – тем более не могло. Я думаю о том, что дожить до такого состояния очень страшно, особенно на фоне всех этих сериалов с молодыми страстными донами Педро и Розами, потому что еще отчетливее приходит понимание всех ушедших поездов и прочего транспорта, а в жизни как не было радости, так и нет, и впереди только яма.

Нет, я не хочу так жить!

Но когда меня не станет, я останусь на Форуме. Это, конечно, если Форум останется. За столько лет я привыкла думать, что Форум вечен, но ведь на самом деле это не так, и в какой-то момент его владелец скажет: знаете, ребята, Форум не приносит больше прибыли, мало того – я терплю убытки, а потому давайте прощаться. Несколько раз Форум ложился, и очень всерьез, и мы созванивались, искали друг друга в соцсетях, и у всех был только один вопрос: когда Форум заработает снова? Мы все жаждем этого общения, потому что мы все категорически одиноки, даже те, кто живет в семьях, все равно.

– Паола, нам нужно остаться здесь до сумерек. – Билли-Рей смотрит на меня, задумавшись. – Если выйдем посветлу, нас заметят. А когда стемнеет… Главное, чтобы в квартиру никто не пришел.

– Да кто придет?! И я заперла все на задвижку изнутри. Вряд ли.

Я понимаю, что в любой момент могут явиться, к примеру, из жилконторы, или наследники старушки образуются, или… Да мало ли кто может прийти, но Билли-Рей прав: до сумерек нам нипочем не уйти незаметно.

– Раздевайся, останемся здесь.

Мы входим в гостиную – это комната парадная, она давно не использовалась хозяйкой, а потому в относительном порядке. Круглый стол, старенький диван, продавленные кресла, застланные истертыми накидками, мебельная стенка с пыльным хрусталем, телевизор у окна, ковер на стене – обычная квартира, каких тысячи сохранилось с прежних времен, осколки той, другой жизни, когда была империя, когда… В общем, я ее не помню, и меня это не волнует.

– Есть хочешь?

Хочу, но не буду, я дала себе слово. Хватит жрать, Паола, это уже даже не смешно.

– Нет, спасибо.

– У меня есть мобильный Интернет, но на Форум тебе нельзя, могут отследить. Откуда ты знала хозяйку квартиры?