было совсем не по вкусу, ради того, чтобы защитить себя, он бы убил. К счастью, сегодня это не потребуется. Он скинул пальто и стал обдумывать, что скажет ей, когда она проснется.

…Если она проснется.

Биение ее сердца заполняло квартиру, пульс был почти в два раза быстрее, чем у него. Он призывал утолить жажду, но Генри держал голод под контролем.

Он взглянул на часы. 02:13. Солнце взойдет через четыре часа. Если у нее сотрясение…

Он не хотел ее бить. Вырубить человека одним ударом было непросто, что бы там ни показывали в фильмах и сериалах. Нерегулярная практика в течение многих лет научила его, куда и как нужно бить, но никакой опыт не менял того, что удар по голове заставлял мозг двигаться в черепной коробке, мягкие ткани врезались в кости.

Кроме того, череп очень даже симпатичный, отметил Генри, присматриваясь к ней. Хотя широкая челюсть явно намекает на упрямый характер. Он снова проверил ее паспорт. Тридцать один. На коротких темно-русых, а может, светло-каштановых волосах – он нахмурился, не в состоянии определиться – не было следов седины, но вокруг глаз начали проступать крохотные мимические морщинки. Когда он был еще жив, тридцать один считался средним возрастом. Но сейчас люди в этом возрасте только начинали взрослеть.

Она не носила макияжа, что он одобрил, а благодаря легкому бледно-золотому пушку на щеках ее кожа походила на бархат.

На ощупь тоже… Он отнял руку и подавил чувство голода. Нужды не было, только желание, и он не позволит ему контролировать себя.

Мелкие мышцы ее лица дернулись, и она открыла глаза. Как и волосы, они были неопределенного цвета – не голубые, не серые, не зеленые. Кончиком языка она смочила пересохшие губы и наконец встретилась с ним взглядом без страха.

– Вашу мать! – четко сказала она и поморщилась.

Вики вынырнула из темноты, отчаянно пытаясь ухватиться за какую-либо информацию извне, но шумящая в ушах кровь заглушала связные мысли. Она боролась с этим. Боль – а болело знатно – означала опасность. Нужно было понять, где она находится, как сюда попала…

В нескольких метрах от нее показалось лицо. Лицо человека, которое она узнала.

– Вашу мать! – она выругалась и скривилась.

Слова, движение челюстей отдавались новой болью в голове. Вики старалась максимально не обращать на нее внимания. Последний раз, когда она видела это лицо и тело, к которому оно, без сомнений, крепилось, мужчина склонялся над трупом, а затем атаковал ее. Хотя она этого не помнила, но он определенно вырубил ее и принес сюда, где бы это «здесь» ни было.

Она попыталась заглянуть за него, понять, что ее окружает, но в комнате, если это была комната, царил мрак. Могла ли она использовать какую-то информацию?

Я полностью одета, лежу в компании ненормального убийцы, и, хотя остальное тело, кажется, функционирует, ощущение такое, будто моей головой били по воротам. Она приподнялась с дивана.

К сожалению, гравитация оказалась сильнее, чем она предполагала.

Когда она ударилась об пол, в голове взорвались фейерверки, оставляя зелено-красно-золотые пятна на внутренней стороне века, после она погрузилась в темноту.

Во второй раз Вики пришла в себя гораздо быстрее, а граница между одним состоянием и другим была более четкой. На этот раз она не стала открывать глаза.

– Это было глупо, – раздался голос над ее правым плечом. Спорить она не стала. – Велика вероятность, что вы этому не поверите, – продолжил он, – но я не хочу причинять вам вреда.

К ее удивлению, она ему верила. Возможно, дело было в интонации, или тембре голоса, или в том, что он прижимал лед к ее челюсти. А может, ее мозги превратились в омлет, что казалось вполне вероятным.

– Простите, я вовсе не хотел причинить вам боль.

Вики почувствовала, как чуть сместился пакет со льдом.

– Но у меня не было времени объяснять.

Вики приоткрыла один глаз, затем другой.

– Объяснять что?

Бледный овал его лица выплыл из полумрака. Жаль, что она его плохо видела.

– Я не убивал того мужчину. Я оказался рядом с телом незадолго до вас.

– Да?

Она вдруг поняла, что было не так.

– Где мои очки?

– Ваши… а-а-а.

Овал обернулся и исчез из поля зрения, затем появился вновь.

Она ждала, закрыв глаза, пока он пихал дужки ей за уши, примерно туда, где они должны были быть, и опускал перемычку на нос. Когда она вновь открыла глаза, картина сильно не изменилась.

– Вы не могли бы включить свет?

Вики ощущала его удивление, пока он поднимался. Итак, она вела себя не так, как он ожидал. Если ему нужен был ужас – возможно, он придет позже: сейчас у нее слишком болела голова, чтобы тратить силы на это. Кроме того, если он окажется убийцей, то она мало что может сделать сейчас.

Свет, пусть и неяркий, улучшил ситуацию. Хотя в углах копились тени, со своего места Вики разглядела дорогую стереосистему и край книжного шкафа со стеклянными дверцами. Медленно, держа голову так, словно балансировала яйцо на ложке, она села.

– Уверены, что стоит?

Она не была уверена, но признаваться не собиралась.

– Я в порядке, – резко ответила она, борясь с поднявшейся волной тошноты. Вики стянула перчатки и принялась рассматривать своего похитителя из-под сдвинутых бровей.

Он не походил на ненормального убийцу. Хорошо, Вики, если ты такая умная, опиши ненормального убийцу в двадцати пяти словах. Она не могла определить цвет его глаз, хотя, по логике, они должны были быть светло-коричневыми, хотя брови и ресницы мужчины были рыжее, чем пшеничного цвета волосы. Он был из тех, у кого на солнце появляются веснушки. Широкое лицо не было полным – тот тип, который обычно называют честным. Губы были слегка изогнуты. Несомненно, привлекателен. Она сопоставила его рост со стереосистемой. Но невысок.

– Итак, – начала Вики непринужденным тоном, аккуратно откидываясь на диванные подушки. Учебники гласили, что с ненормальными убийцами необходимо разговаривать. Втереться к ним в доверие. – Почему я должна поверить, что вы не причастны к тому, что у мужчины было вырвано горло?

Генри шагнул вперед и передал ей лед.

– Вы были прямо позади меня, – тихо сказал он. – Вы должны были видеть…

Видеть что? Она видела труп, своего собеседника, склонившегося над ним, свет фар, выломанную гаражную дверь и темноту за ней. Тьму, что кружилась во тьме, прежде чем исчезнуть. Нет. Она покачала головой, и физическая боль, вызванная движением, заставила ее еще раз подумать. Тьма, что кружилась во тьме, прежде чем исчезнуть. Стало трудно дышать, и Вики сопротивлялась сильным рукам, державшим ее.

– Нет…

– Да.

Постепенно под его пристальным взглядом, ощущая его прикосновение, Вики успокоилась.

– Что… – Она облизнула пересохшие губы и попыталась снова. – Что это было?

– Демон.

– Демоном не…

Тьма, что кружилась во тьме, прежде чем исчезнуть.

– Ой.

Генри выпрямился и почти улыбнулся. Он практически видел, как она перебирает факты, принимает