— Боишься?

Вэл не нужно было объяснять, что имеет в виду бородач.

— Нет.

— Врешь? — удивленно приподнял брови Зефф.

— Нет, — твердо повторила она, поворачивая к бородачу голову и устремляя на него взгляд потемневших голубых глаз.

Зефф молчал какое-то время, а потом, саркастически хмыкнув, покачал головой.

— Ты так уверена в себе или настолько глупа?

Она пропустила его вопрос мимо ушей. Занимало ее совсем другое.

— Послушай, Зефф. Я давно хотела попросить тебя…

Бородач перебил ее, уводя глаза в сторону:

— Ты про мелкого? Можешь не говорить. Если что, позабочусь о нем, не оставлю.

Грустная полуулыбка тронула губы.

— Спасибо. Для меня это очень важно.

— Ой, прекращай говорить, как баба, начитавшаяся сопливых книжонок, — ты у нас, кажись, не такая, — а то я скоро начну рыдать от умиления. Все хорошо с ним будет, и точка, — отмахнулся бородач, не смотря на Вэл и кидая ей большое одеяло.

Она благодарно промолчала, ощущая что-то очень теплое глубоко внутри.

Город, широко раскинувшийся у подножия гор, встретил отряд мрачным небом, затянутым иссиня-черными грозовыми облаками. Озеро, простиравшееся вдаль, казалось таким же черным, словно залитое густой, поглощающей свет краской.

Вэл откинула капюшон, подставляя лицо яростным порывам поднимающегося ветра. Длинная прядь, выбившаяся из стянутых в хвост волос, подхваченная ветром, упала на темные, как и низкое небо над головой, прищуренные глаза.

Город был похож на задремавшего дикого кота — спокойный, умиротворенный, но готовый в любой момент пробудиться и показать свои острые зубы.

Двигаясь по полупустынным улицам, Вэл, спрятав лицо в тени капюшона, задумчиво разглядывала знакомые и одновременно неизвестные окрестности. Вот дом пекаря, в котором она не раз брала свежую утреннюю выпечку — покосившаяся деревянная вывеска со скрипом покачивалась под порывами ветра; а вот дом Вемира, выложенный из серого, замшелого от времени камня — Вэл прошла мимо него, не поднимая глаз.

Случайные прохожие, встречающиеся на пути, привечая Кара и его людей, улыбались, приветственно поднимали шляпы и шествовали мимо, мрачно поглядывая в небо и молчаливо сетуя на разыгравшуюся непогоду.

И все же некоторые Вэл узнавали.

Она, как ни старалась скрыться от любопытных глаз, все равно привлекала внимание. Одежда ли, непривычная на женщине в этих местах, разительно выделяющая ее, сыграла роль, а может быть, Раш, жавшийся к ее ногам и нервно водящий носом, — девушка не знала ответа.

Но взгляды — пронзительные, ощупывающие, оценивающие — скользили по ее фигуре, отражаясь в лицах прохожих нескрываемым презрением.

Холодок, однажды пробежавший по спине Вэл легкой дрожью, постепенно перерос в неприятное тревожное волнение.

Минуя городские ворота, она сухо, скованно, умалчивая очевидное, попрощалась с Рамом и Кену. Никаких громких слов и выражения надежд — просто вымученные улыбки и облегчение на лицах, когда Кара передал дозорным свою и Зеффа навьюченных лошадей, приказав заняться поклажей.

Озвучивать понятное всем не было нужды — это прощание могло быть последним.

Сердце сжалось, когда осознание неотвратимости наказания окутало Вэл со всех сторон. Вот оно так близко, на расстоянии краткого мига, а еще вчера вечером, двигаясь по горному проходу, казалось, что время бесконечно.

Наблюдая за двумя удаляющимися фигурами, она сожалела лишь о том, что навсегда останется в их памяти предательницей.

Молодой дозорный, имя которого Вэл так и не потрудилась запомнить, выслушав приказы Кара, направился в другую сторону, одарив ее напоследок красноречивым взглядом, говорившим лучше любых слов.

Никс, увидев что-то в потемневшем лице Вэл, мельком дотронулся до ее ладони, несмело улыбаясь.

— Все в порядке, — сказала она, откровенно привирая.

Никс вздохнул и убрал руку.

Не обманулся, конечно, куда там. Спасибо и на том, что помалкивал, не добавляя масла в огонь.

— Надо ему показаться, — мрачно сказал Кара, не смотря на девушку, — объяснить всю эту галиматью.

— Уверен? Может, потом? — Зефф пожевал губами. — Небо-то вон какое. Да и где его сейчас искать? Вряд ли он в управе, час-то не ранний.

Глаза Кара недобро замерцали.

— Ты посмотри вокруг! Скоро весь город будет знать, кого мы с собой притащили! Хочешь, чтобы он узнал об этом не от нас?

Вэл сглотнула, прислушиваясь к сердцу, против воли ускорившему свой бег.

Она прекрасно понимала, о ком они говорят.

Имя, острое и разящее, как клинок убийцы, молчаливо коснулось губ девушки. И в тот же миг знакомый, неподвластный контролю липкий страх, словно разящей стрелой, пробил ее грудную клетку.

Холод, сковывающий изнутри, казалось, опутал ледяным терном, заставляя приоткрыть пересохшие губы.

Вэл вдохнула влажный воздух и, чувствуя, как легкая судорога пробирается по рукам, крепко сжала кулаки.

— Идем тогда, — буркнул Зефф, искоса поглядывая на нее, — начнем с управы. Там и спросим, где он.

Весь путь до одного из главных зданий города Вэл старалась ни о чем не думать, занятая лишь тем, что безуспешно пыталась унять охватившую тело дрожь. Получалось не очень.

«Я не боюсь смерти, которую он может мне устроить. Я боюсь его».

Эта мысль была смехотворна в своей глупости и в то же время полна жестокой реальности.

Ее пугало поднять глаза и заглянуть в лицо своего Первого, которого она по доброй воле оставила в этом городе.

Этот самый краткий миг, когда их взгляды пересекутся, — вот именно это было самое страшное. Все остальное не имело никакого значения, будь то смерть или унижающее порицание.

Погруженная в свои мысли, Вэл не замечала происходящего вокруг, ненадолго потерявшись во времени и пространстве. Ее больше не занимали чужие, скользящие по ней взгляды, изумленные вздохи и приглушенные голоса, летящие в спину.

Вторая капитана стражи вернулась — так или иначе этого не скрыть. Наверняка скоро город будет ликовать, со смаком обсасывая животрепещущую тему в каждой без исключения таверне.

— Нам туда? — Тихий голос Никса заставил Вэл поднять глаза, рассматривая хорошо знакомое здание.

Порыв ветра пронесся по улице, играя с листьями плюща, обильно покрывающими фасад управы.

Она моргнула, на секунду растерявшись, а затем кивнула, рассеянно припоминая, что полтора года назад растение было значительно ниже, едва добираясь до окон первого этажа.