Ангел щелкнул пальцами, и мешки пропали – как и не бывало. Лейкина шумно выдохнула и бессильно сползла по стене.

– Господи, благодарю… Ой, как хорошо в доме-то стало… чисто, светло, просторно!

– Ясное дело, просторно! Любовь проистекает через душу свободно, а ненависть оседает тяжким грузом. Хочешь, чтобы «светло и просторно» – расставайся с этим всем, освобождай место для жизни.

– Хочу! Очень хочу! И что мне делать?

– Чистить мир, – посоветовал Ангел. – Только не большой мир, а для начала свой внутренний. Избавиться от этого «груза 200». От ненависти избавиться. Не желать зла ближнему. Я уж не говорю «возлюбить» – для начала хотя бы перестать желать зла. Энергию можно брать не только из ненависти, поверь мне. Из любви ее брать гораздо приятнее!

– Но разве можно любить тех, кто сеет зло?

– Можешь не любить. Но хоть сама-то зло не сей! Это же ты можешь?

– Это – могу, – подумав, сказала Лейкина. – Вы не беспокойтесь, я понятливая. Особенно когда вот так, наглядно. Мне вот этой похоронной конторы в душе не надо. Буду чистить.

– Я рад. Могу отправляться назад с легкой душой, – кивнул Ангел. – Пожалуйста, впредь следи за мыслями и не делай ничего такого, чтобы к тебе прилетал Ангел Смерти.

– Да, а можно вопрос? Не по теме, но мне хочется знать…

– Задавай.

– Мне странно… Вы ведь Ангел Смерти, а почему тогда агитируете за жизнь?

– Предпочитаю забирать людей планово, в срок, определенный свыше. Не надо его искусственно укорачивать. Слышите, люди? Я, Ангел Смерти, прошу: не надо мне помогать! Ни делом, ни мыслями…

И Ангел пропал, улетучился, как и не было. А Лейкина вздрогнула и очнулась.

Оказывается, задремала прямо у компьютера. Ффу-хх, что только не приснится, если в долго в соцсетях зависать! Глянула на экран – все как обычно, открыто окно Фейсбука на статье с выразительным названием «Не простим!».

Лейкина подумала и закрыла окно. А потом и вовсе выключила компьютер. Очень уж ей захотелось прямо немедленно уборку сделать. А то запах какой-то стоял странный, неприятный, едва уловимый такой…

И пошла Лейкина бороться за чистоту в своем родном, маленьком, отдельно взятом мире. Ведь если хочешь что-то изменить, начинать всегда нужно с себя. Только так, и никак иначе.

Я очень боюсь за будущее. Санкции против нашей страны введены по надуманным причинам, но экономику-то они подрывают реально! Почему в мировом сообществе мы вечно в роли Иванушки-дурачка?

В некотором царстве, в некотором государстве, в одной деревушке, в старой избушке жил-был мужичок по прозванью Дурачок.

Имя-то у него было хорошее – Иван, а Дурачком его прозвали, потому что с детства добрым был, всех любил, все прощал, обидели – смолчал, зла не держал, богатства не стяжал – в общем, почти что юродивый! Соседи над ним посмеивались, но беззлобно, берегли дурака.

Но однажды появился у Ивана самый настоящий враг и недоброжелатель. Звали его Петр, что значит «камень». Вроде бы и неплохой мужик был, а вот Ивана возненавидел всеми фибрами души. Очень уж у него злобные фибры были, при виде Ивана начинали жадно трепетать и хищно чмокать. А Петра они побуждали делать Ивану всякие пакости и гадости. Например, подойти к забору вплотную и плюнуть во двор. Да с такой ядовитостью, что под забором у Ивана мигом всходили и пышно разрастались чертополох и крапива. А Иван их еще и поливать придумал. Бродит с леечкой, улыбается… ну не дурак ли? Да еще и каждый раз Петра благодарил, как будто Петр его не плевками, а улыбками одаривал.

От такой вялой реакции Петру плеваться надоело, и он решил перейти на камни. Он их бросал каждый раз, когда мимо Иванова подворья проходил. Для этого он всегда носил камень за пазухой. А когда за пазухой места стало мало, он их начал складывать в почки и в желчный пузырь, про запас. И даже зубным камнем обзавелся – а все из-за Ивана Дурачка. Вернее, для него, чтоб его, паразита, ущучить.

Петра, конечно, стыдили. А Ивана предупреждали. Но первый только угрюмо отмалчивался, а второй глупо улыбался. Когда Петр приближался к Иванову забору с очередным камнем, уже вся улица скандировала хором:

– Берегись, Иван Дурак, у тебя завелся враг!

Но Иван и тут реагировал по-дурацки: руку к сердцу прижимал, кланялся и благодарил – отдельно улицу, отдельно Петра.

– Вы что, – говорит, – какой такой враг, мы с Петром – закадычные друзья!

А камни собирал и в тачку складывал, потом увозил куда-то.

А Петр тем временем с тылу зашел, дырку в заборе проделал и начал Ивану яму рыть в углу его же подворья. Днем плюет и швыряет, а при свете луны – роет остервенело.

Ивану опять хором твердят:

– Берегись, Иван Дурак, по ночам не дремлет враг! Обрати внимание на его старания!

А Иван в яму заглянет, в затылке почешет и отвечает доброжелателям:

– Так это он по дружбе… помогает, значит…

Не понимал, стало быть, что это ему яму роют… ну, дурак – что с него взять?

Петр еще пуще обозлился, совсем у него ум за разум зашел. Как-то дождался, пока Иван на покос уйдет, и разметал ему сарай в пух и прах на бревнышки и досочки – только щепки летели. Опять вся деревня сбежалась.

– Ну, и наломал ты дров, Петр, – говорят. – Этого уж Иван тебе точно не простит!

А Иван пришел – обрадовался.

– Ох, да Петр, оказывается, дров наломал! Мне только в поленницу сложить осталось! Ну, удружил! Не знаю, как и рассчитываться буду.

И вот в один прекрасный момент Петр от непосильных трудов слег. Похудел, пожелтел, глаза ввалились – краше в гроб кладут. Это ж обидно – столько напрягаться, день и ночь, можно сказать, не покладая рук, козни строить, а Ивану хоть бы хны…

А Иван тем временем взял да всех удивил: на том месте, где яма была, баньку поставил. Да такая ладная банька получилась! На крепком фундаменте, с каменкой, парилкой и полком – все чин по чину…

Вся деревня пришла смотреть. Банька топится, дым из трубы валит, довольный Иван с полотенцем на шее сидит, ждет, когда банька поспеет. Вот удивился народ честной! А Иван Дурак только руками разводит:

– Это все Петр… друг мой закадычный… если б не он, то и не знаю, как…

– Да какой он тебе друг? – недоумевали односельчане. – Враг же он твой!