– Да соскучился я по ней, – пробормотал папа и на секунду глаза закрыл, а Миша в них как ткнёт пальцами.

Папа завопил, за глаза схватился.

– Проиграл, проиграл! – завопил Миша.

– Ты что? – папа кричит. – Нельзя в глаза бить!

– Да? – удивился Миша. – Прости, я эти правила всё время забываю. Простишь, да?

Папа кивнул. Глазам было больно.

– Пойду я, – вздохнул папа.

– Ты за второй месяц пребывания мамы заплати, – сказал Миша, – если сейчас заплатишь – будет со скидкой. Это ж экономия! Денег! Времени!

Папа кивнул и поплёлся к выходу. На душе у него было скверно. И глаза болели. И проиграл. Хоть и в нечестной борьбе, а проиграл! Да ещё и в машине небось стучать сейчас будет.

Сел он в машину, дверцей хлопнул. Только тронулся, слышит:

– Тум-тум-тум!

Папа остановился. Не стучит.

Тронулся. Снова:

– Тум! Тум! Бам!

– Тьфу! – сказал папа в сердцах.

Вылез из машины, багажник открыл и как завопит:

– Ай! Мамочки! Ты ещё кто такой?

А в багажнике сидел дракон. Самый настоящий! Хоть и небольшой. Красный, с когтистыми лапами, из ноздрей дым идёт: пых, пых. И хвост длинный. Это он хвостом о крышку багажника стучал: «Тум-тум-бам!»

Папа-то и мышей с пауками боялся. А уж дракона! Это же страсть какая!

Хотел папа багажник захлопнуть и дёру дать, а дракончик говорит ему человеческим голосом:

– Подожди, папа, не убегай, я тебя не обижу, я тебе помогу!

Услышал папа человеческий голос и вконец испугался. От страха к земле словно примёрз. Стоит, дрожит.

– Т-ты кто? – спрашивает.

– Я твой новый друг, – сказал дракончик, – новый и единственный. Вообще ты меня сам придумал.

– Я? – удивился папа. – Когда это?

– В последнее время ты очень много злился, а когда человек долго сердится, то в конце концов из его злости и сердитости получаются драконы.

– Ну ты-то маленький, – сказал папа, – значит, не очень-то много я и сердился.

– Маленький? – переспросил дракончик и ка-ак пыхнет!

Фш-ш-ш! Папа еле успел отскочить! Из пасти дракончика вылетело пламя и чуть не спалило папе шапку. Зато подожгло невысокий кустик, росший у дороги.

– Ты что творишь, ящерица огнедышащая?! – возмутился папа. – Печка с хвостиком!

– Да не бойся ты, – махнул лапой дракончик, – меня ж нет! Только ты меня видишь и слышишь.

– Ага, нет, – проворчал папа, задув огонёк на веточке, – а это что?

Он показал на кустик.

– Говорю ж, твоя злость, – сказал дракончик. – Ладно, не будем терять время, бери меня на руки и сажай в машину!

– Очень нужно, – сказал папа, – ты мне всю машину спалишь.

– Нет, – сказал дракончик, – я тебе помогу. А если не посадишь, спалю тебе усы!

– Бр-р, – сказал папа, вздохнул, вытащил тяжёлого колючего дракончика из багажника и усадил в детское кресло, в котором Тину возил.

– Не туда! – завопил дракончик. – Вперёд хочу!

– Но ты ж маленький! Не положено! Не по правилам!

– А мы не будем ничего делать по правилам, – заявил дракончик, – правила мы будем нарушать. Давай-давай! Пересаживай! Усы спалю!

– Я помню, – проворчал папа. – У меня вообще-то нет усов!

– Ну, вырастут – спалю.

– Пока вырастут – забудешь.

– Не забуду, я злопамятный! И я с тобой надолго. На всю жизнь.

Папа сел за руль, завёл машину, тронулся с места.

– Так, – сказал он, – чего тебе от меня надо?

– Это не мне, это тебе надо! Ты ж меня выдумал. Я предлагаю мстить.

– Как это – мстить?

– Гадости делать всем, кто нас не любит.

Папа бросил на дракончика хмурый взгляд. Тот ухмылялся, показывая жёлтые кривые зубы.

– И кому, например? – спросил папа. – Кто нас не любит?

– Таня, – не задумываясь ответил дракончик. – Целый день на работе, целый вечер у плиты. На тебя вообще внимания не обращает!

– Так она же еду готовит!

– А ты ей разве не предлагал повара завести? Предлагал! И что она сказала? Что детям мама должна готовить? Ну и всё! Если бы она тебя любила, она бы на повара согласилась, а в свободное время говорила тебе, какой ты прекрасный, – заключил дракончик. – Так, дальше поехали! Вика. Ты вот сейчас её вёз. Она хоть слово сказала? Хоть что-нибудь спросила? «Как у тебя дела, папочка?» «Как у тебя настроение?» Ничего ведь не сказала. Ничего не спросила. Сидела, уши наушниками заткнула. На прощание – ни слова. Только дверью бахнула – бах!

– Откуда ты знаешь? – удивился папа. – Тебя же тут не было. И в багажнике ты тогда ещё не стучал.

– Я тут был, – дракончик протянул когтистую лапу и указал на папину голову. – Ну так вот. Тина, да? Ты же сам слышал, что Тина кричала: «Папа плохой»! Разве плохих любят?

Папа подавленно молчал.

– И наконец, – сказал дракончик, – мама твоя. Бабушка Женя ваша. Она тебя больше всех не любит.

Папа чуть в дерево не врезался. Вовремя вырулил.

– Ты ей такой прекрасный санаторий нашёл, – продолжил дракончик, – с такими условиями! С людьми хорошими! А она тебе хоть раз спасибо сказала? Призналась, что соскучилась по тебе хоть капельку? Нет и нет!

Брык! Папина машина подпрыгнула. Наверное, колесо в выбоину на дороге угодило.

– Так вот, – заключил дракончик, – за то, что они нас не любят, мы их будем кусать, щипать, царапать, толкать, бить и пинать! Всех! А ещё – подожжём! Вот так!

Только дракончик хотел показать, как он подожжёт всех, кто не любит папу, как машина резко остановилась, и дракончик свалился с кресла, потому что был не пристёгнут.

А папа схватил его за шкирку, выскочил из машины, подбежал к багажнику и затолкал туда вредного дракончика.

– Выпусти меня! Выпусти немедленно! – вопил дракончик, но папа быстро захлопнул крышку и запер его на ключ.

Дракончик ещё стучал и колотил, но папа сел обратно в машину и поехал за Викой, а стук потихоньку утих.

Вика ждала папу у санатория. Рядом с ней стояла бабушка Женя. Она обнимала Вику и целовала в щёки. А когда папа остановился и вылез из машины, бабушка Женя Вику отпустила.

– Привет, – сказал он мрачно.

Мрачно, потому что думал о дракончике, запертом в багажнике. А ещё потому, что ему очень хотелось, чтобы бабушка Женя обняла и его, но он очень боялся, что она не обнимет. Поэтому он заранее сделал сердитый вид – на всякий случай.