особенностей американской системы проката заключается в том, что билет в кинотеатр может быть не только с открытой датой и временем начала сеанса, но даже с открытым фильмом, если можно так выразиться. В феврале 2001 года в кинотеатрах США началось доселе невиданное: зрителям на руки начали ставить красные печати, дабы любитель кино с билетом, скажем, на фильм «День Святого Валентина» (как раз вышедшим в прокат) не захотел пройти по своему недорогому билету на картину Ридли Скотта «Ганнибал»…

Продолжения «Молчания ягнят» ждали десять лет, потому неудивительно, что ажиотаж вокруг этого проекта был огромен еще задолго до февральской мировой премьеры. Знаменитый продюсер Дино Де Лаурентис, в середине 1980-х выкупивший права на экранизацию всех романов Томаса Харриса о докторе Ганнибале Лектере, бросил все силы на создание достойного сиквела лучшему фильму 1991 года по мнению Американской Киноакадемии и собрал под свое крыло целое кинематографическое созвездие.

Конечно, главным вопросом, который интересовал всю кинематографическую общественность, был вопрос о том, будут ли Энтони Хопкинс и Джоди Фостер вновь выступать в ролях, принесших им «Оскар» в 1991-м. Хопкинс проявлял интерес к проекту с самого начала, словно зная наперед, какой упоительной будет эта роль. Он подписал контракт почти сразу, прочитав первоначальный сценарий. У многих на сердце отлегло: в 1980-х Ганнибала Лектера уже играл другой актёр, но теперь, после «Молчания ягнят», трудно представить в этом образе кого-то еще кроме сэра Энтони.

Проблемы начались, когда Джоди Фостер отказалась от своей роли. Как стало известно, в варианте сценария, который предложили актрисе, агент ФБР Кларис Старлинг проявляла некие каннибальские наклонности. В одном из интервью Фостер вкратце объяснила свой отказ: истинной леди, которой она является, не престало бегать по экрану с берцовой костью в зубах. Актриса Джулианна Мур на тот момент была задействована в касте фильма «Неуязвимый». Но когда ей поступило предложение сыграть Старлинг, М. Найт Шьямалану пришлось искать для исполнения роли жены Брюса Уиллиса другую кандидатуру: Мур согласилась перейти в проект Де Лаурентиса.

Странным на первый взгляд выглядело приглашение в качестве режиссёра Ридли Скотта. Известный, прежде всего, как мастер изобразительной стороны кино, Скотт не представлялся самой подходящей кандидатурой на роль постановщика психологического триллера. К тому же, по общему мнению, последней достойной работой режиссёра был фильм «Тельма и Луиза», снятый в уже далеком начале 1990-х. Два же последних на тот момент его фильма — «Белый шквал» и «Солдат Джейн» — вообще считались провальными. В начале 2000 года, когда Скотт уже приступал к работе над «Ганнибалом», его «Гладиатор» еще не вышел. Возможно, опытный Де Лаурентис уже заранее предчувствовал успех этого «блокбастера времен Римской империи», и потому доверил постановку своего проекта Скотту. Но возникал вполне резонный вопрос: будет ли в этом случае новый фильм о Ганнибале Лектере полон той же экзистенциальной мысли, психологического подтекста, удастся ли передать глубину романа Томаса Харриса? Если же дело в деньгах, то расчет Де Лаурентиса был безошибочно точным: настолько долгожданной премьеры в Штатах не было давно. Но тогда до февраля-2001 было далеко.

Со временем подозрения, что на фильме было решено заработать, начали подтверждаться. Сценарий, который написал один из лучших драматургов США, лауреат Пулитцеровской премии Дэвид Мамет, не устраивал упрямого Де Лаурентиса. Автор «Неприкасаемых», «На грани», «Гленгарри Глен Росс» и множества сценариев для своих собственных режиссёрских работ, Мамет всегда славился умением передать сложную игру отношений между персонажами, будь то гангстер и полицейский, мошенник и изобрататель, миллионер и фотограф или просто «мужчина» и «женщина». Адаптация «Молчания ягнят», которую выполнил сценарист Тед Толле в начале 1990-х, строилась на взаимоотношениях Лектера и Старлинг, затмивших даже историю поимки серийного убийцы Буффало Билла. В романе Харриса «Ганнибал» у этих двух персонажей не так уж и много совместных сцен, но интересен в нем не столько смысл вновь зарождающихся отношений, а путь, по которому герои идут друг к другу, чтобы в конце концов… остаться вместе. Но такому ходу событий не суждено было обрести место в картине.

Опыт Мамета был как нельзя кстати для адаптации непростого параллелизма действия книги, а также переплетения судеб не только основных, но и второстепенных персонажей. Вряд ли нам когда-либо удастся прочитать этот сценарий, остается догадываться, что Мамет написал нечто излишне умное и глубокое, а значит — без перспектив на суммы кассовых сборов. Сценарий было решено отдать на доработку. Само собой переписывание лауреата Пулитцеровской премии уже выглядит нелепым, но имя того, кому это было поручено, оставляло некоторую надежду. Стивен Зэйллиен был автором «Списка Шиндлера» и в 1993-м году получил «Оскар» за лучший сценарий. Однако, то ли установка Де Лаурентиса опустить психологизм для усиления динамичности действия была слишком строгой, то ли двух таких разных по стилю людей, как Мамет и Зэйллиен, нельзя было смешивать в одном проекте, но от романа Харриса в окончательном варианте сценария мало что осталось.

Остались очень неясные намеки на вещи, которые заявлены и доведены до конца у Харриса, но в фильме так и оставшиеся всего лишь заявленными намеками. Человек, не читавший книгу, вряд ли обратит внимание на некоторые кадры и фразы фильма — они здесь словно и не нужны, занимают пустующее после ухода какого-либо смысла кинематографическое пространство. А если внимание все же обратить, то получится, что некоторые поступки и слова вообще сложно чем-либо объяснить. Скажем, почему агент Старлинг так горько плачет после провалившейся операции в начале фильма? Только ли из-за того, что преступницу не удалось взять живой? В таком случае известие о смерти во время перестрелки агента Джона Бригэма вовсе не выглядит обязательным для присутствия в ленте. Слезы Старлинг можно объяснить, прочитав роман. У нее с Бригэмом были отношения, которые вряд ли можно назвать простыми и тривиальными. Томас Харрис уделяет этому совсем не много места в книге, но история выглядит законченной и осмысленной. Создатели фильма решили ограничиться двумя никак не связанными между собой кадрами, оставив зрителя в недоумении. И таких моментов в «Ганнибале» достаточно. Мурена, плавающая в аквариуме изуродованного миллионера Мэйсона Верджера. Фраза последнего о том, что Старлинг спокойно смотрит на его лицо, но вздрагивает, когда речь заходит о Боге. И многое другое. Все это обрисовано в картине мелкими штрихами и не имеет под собой логических оснований. Тем временем, в финале книги мурена станет чуть ли не одним из действующих лиц, а религиозная тема проходит лейтмотивом через весь роман. Конечно, при оценке адаптированного сценария стоит делать скидку на то, что даже самый профессиональный знаток кинодраматургии