– Думаю, меня можно убедить, – осторожно ответил он, не желая торопить события.

– Что я могу сделать, чтобы тебя убедить?

Он дерзко улыбнулся:

– Я покажу тебе сегодня вечером.

Белла нечасто нервничала. Но, идя за руку с Сер-джио на соседнюю виллу, она чувствовала, как бешено колотится ее сердце.

«Я покажу тебе сегодня вечером».

Она вспомнила об обещании, которое он дал ей утром, и от возбуждения по ее телу пробежала дрожь.

– Ты замерзла? – спросил Серджио.

– Немного, – солгала Белла. Как ей может быть холодно, когда все ее тело горит от желания?

– Тебе следовало взять шаль. Твой наряд очень красив, но он не подходит для прохладных вечеров.

На ней были широкие брюки из тонкой ткани и топ с воротником-хомутом и глубоким вырезом на спине. С туфлями на высоком каблуке этот наряд смотрелся особенно элегантно.

– Я не привезла шаль. Я собирала вещи в спешке.

– Тогда позволь мне тебя согреть, – сказал он, обняв ее за плечи.

Ее соски заныли, внизу живота все затрепетало. Мысль о том, что ей придется несколько часов сидеть за столом и вести светскую беседу с незнакомым человеком, привела ее в ужас. Она предпочла бы провести это время в постели Серджио, делая все для того, чтобы убедить его прилететь к ней в Нью-Йорк.

– Нам ведь не обязательно надолго засиживаться в гостях, правда? – спросила она.

В голосе Беллы слышались нотки отчаяния, но Серджио решил снова воспользоваться советом Джереми, который в подобных ситуациях действовал от обратного. Он заставит Беллу ждать. Заставит ее безумно его желать. Пусть узнает, что значит хотеть чего-то, но не получать этого. Возможно, для нее это будет в новинку.

– Мне жаль, Белла, но мы не можем уйти рано. Мне не хочется обижать Клаудию. Когда я сказал, кого я приведу с собой, она пришла в неописуемый восторг. Не надо дуться. Тебе понравится общество графини. Еда и напитки у нее тоже всегда на высшем уровне.

– Я не дуюсь.

– Дуешься, и у тебя это красиво получается. Я бы поцеловал тебя, чтобы улучшить твое настроение, если бы графиня не наблюдала за нами с террасы. Поэтому будь хорошей девочкой и улыбайся.

– Боже мой! – воскликнула Белла, когда они приблизились к дому графини. – Это не вилла, а настоящий дворец.

– Не дворец, конечно, но все равно впечатляет, – сказал Серджио, идя вместе с ней вверх по дорожке к каменной лестнице, ведущей на огромную террасу. – Особенно это касается главной гостиной. Там мраморный пол и самая дорогая антикварная мебель, которую только можно купить. Граф был очень богатым. Он был намного старше графини, и они прожили вместе чуть больше года. Говорили, что он умер с улыбкой на лице.

– Вполне возможно, – прошептала Белла, когда они поднялись по ступенькам. – Она очень красивая.

– И выглядит намного моложе своих лет, – прошептал он в ответ, затем воскликнул: – Клау-дия! Ты, как всегда, прекрасна.

– Спасибо, Серджио, – ответила она по-итальянски.

Серджио знал от своего отца, что она не итальянка, что она родилась в бедной албанской семье в начале шестидесятых. Но он никогда даже не намекал ей на то, что знает правду о ее происхождении, и о том, сколько ей на самом деле лет. Это было бы проявлением неуважения.

– А это, должно быть, прекрасная Белла. – Графиня взяла обе ее руки в свои. – Альберто очень любил тебя, дорогая, и гордился тобой. Он летал в Лондон на твои выступления. Ты этого не знала? – спросила она при виде удивления на лице Беллы.

– Нет, не знала.

– Он был бы рад, если бы мог видеть вас вместе.

Серджио думал, что Белла будет отрицать, что у них роман, но вместо этого она лишь улыбнулась Клаудии, а затем бросила на Серджио взгляд, в котором читалось: «Спаси меня». Он не собирался этого делать. Пусть графиня думает, что они пара.

– Мы держим наши отношения в секрете, – сказал он хозяйке дома. – Мы не хотим, чтобы па-парацци о них узнали, так что, пожалуйста, Клау-дия, не говори никому, кто живет у меня на вилле.

– Я буду держать язык за зубами, – произнесла Клаудия заговорщическим тоном. – Но вы должны мне пообещать, что, если решите объявить о помолвке, я первая об этом узнаю.

Белла пришла в замешательство, а Серджио рассмеялся:

– У нас все только началось, но, если мы решим пожениться, ты первая получишь приглашение на свадьбу.

– Замечательно, – ответила Клаудия, хлопнув в ладоши. – Меня хлебом не корми, а дай устроить вечеринку. А теперь пойдемте в гостиную, пока Анд жела не отправилась нас искать. Ты же знаешь, Серджио, какая она. Итальянские повара бывают очень темпераментными.

Ужин проходил великолепно. Графиня знала, как заставить каждого гостя почувствовать себя особенным. Поток ее вопросов не иссякал. Белла видела, что ее интерес к ней искренний, и за десертом призналась, что испытывает профессиональное выгорание и что, возможно, ей понадобится больше месяца для восстановления. На это Серджио тут же сказал, что она может оставаться у него столько, сколько захочет. Клаудия заговорщически ему улыбнулась, а Белла покраснела от смущения, что было довольно странно для опытной тридцатилетней женщины.

– Кофе мы будем пить в комнате для музицирования, Джина, – сказала Клаудия девушке, которую всегда нанимала, когда устраивала вечеринки. Анджела отказывалась обслуживать гостей, заявляя, что она повар, а не официантка. – Пойдемте, мои дорогие, – обратилась она к гостям, и те поднялись из-за стола.

Серджио взял Беллу за руку, и они последовали за хозяйкой дома. Когда они проходили через главную гостиную, о которой он упоминал, ее глаза расширились от изумления. Комната для музицирования уступала ей по размеру, но не по красоте интерьера. В полукруглой нише с окном от пола до потолка, из которого открывался потрясающий вид на озеро, стоял огромный рояль.

Когда Белла с Серджио сели на обтянутый парчой диван, а хозяйка дома в одно из кресел напротив, Белла похвалила интерьер комнаты, а затем спросила Клаудию, играет ли та на фортепиано.

– Увы, нет, – ответила хозяйка дома. – На нем играл мой покойный супруг, и, надо сказать, у него отлично получалось. Я любила его слушать. А ты, Белла, играешь на фортепиано?

– Да, – сказала она, удивив Серджио. Когда они жили в Австралии, у них дома даже не было пианино. – Правда, не очень хорошо, – добавила она. – В школе искусств, где я училась, игра на фортепиано была обязательным предметом. Также мы учились сочинять музыку. Если ты хочешь сочинять песни, умение играть на фортепиано очень помогает. Конечно, сегодня большинство композиторов используют синтезатор. В моей нью-йоркской квартире он тоже есть. Он стоит целое состояние, но у него множество полезных функций, включая автоматическую запись.