Я побежала на кухню, забирать готовые заказы, и вышла, нагруженная подносами, которые несла весьма неизящно. Но мне было не до изящества — лишь бы дотащить заказы в целости и сохранности, не разлить ничего, не уронить, не разбить и не перепутать!

— … Не желаете ли заказать напиток?

— … Вам принести еще хлебную корзинку?

— … Спасибо, приходите к нам еще!

— … Вы готовы сделать заказ? — обратилась я к очередному посетителю.

— Светлячок, ты мне даже меню не принесла! — ответил мне… Андрей.

Да что ж такое!

— Ты меня преследуешь?

— Я пришел поужинать! Видишь ли, готовить я не умею.

— Так нашел бы кухарку, — ответила я. — Меня же своей «девушкой» сделал шантажом, так чего останавливаться? Укомплектуй штат с помощью угроз и шантажа!

— Хорошая идея! До чего же у тебя язычок… острый!

Как-то это прозвучало… странно. Двусмысленно! А если вспомнить о вчерашней ночи…

— Андрей Николаевич, — подскочил к нам Армен. — Все в порядке?

— Мне никак не желают принести меню. А в остальном — все идеально, если бы не эта мелочь.

«Он на меня нажаловался? — возмутилась я, и взяла с другого столика меню. Взвесила его в руке, мечтая огреть им по голове этого нехорошего мужчину, но сдержалась, и положила меню перед Андреем.

— Марина! — возмутился Армен, смерив меня суровым взглядом. — Чтобы этого больше не повторялось! Вы уж простите ее, девочка — новенькая, неопытная еще. Но если вы, Андрей Николаевич, желаете, я уволю ее!

— Мммм, — Андрей задумался, а я отошла к Армену за спину, и показала ему кулак. Вот пусть только попробует! — Не суетись ты так, Армен! Марина — моя девушка, и я просто пошутил.

— Так вы… ого, ну понятно! — бессвязно пробормотал хозяин кафе, теперь уже уважительно на меня посмотрев.

— И мне нужно поговорить с моей девушкой. Так что освободи ей минут тридцать, — произнес Андрей, кивнув мне на стул напротив. — И принеси нам перекусить. А ты садись, есть важный разговор.

Я решила не спорить, и послушно села напротив Громова. Вероника — еще одна официантка — бросила на меня возмущенный взгляд, и я лишь пожала плечами. Бедняге теперь придется бегать в одиночестве по всему кафе, ведь я прохлаждаюсь, а Крис за барной стойкой.

— И почему ты опять недовольна?

— С чего ты взял?

— По лицу видно, — Андрей приподнял бровь, показывая свое отношение к моему настроению.

— Прости, сейчас натяну улыбку, и буду радоваться. Дай минутку только, чтобы я прочувствовала свои потери от этого вечера, — не сдержалась я. — Видишь ли, основной заработок официантки — чаевые, а сидя с тобой я ничего не заработаю. Все, минута прошла, видишь, улыбаюсь!

Я изобразила на губах голливудскую улыбку. Почему-то я думала, что Громов велит мне прекратить притворяться, но он лишь кивнул.

— Так лучше.

Издевается?

— И какой же разговор привел тебя в это прекрасное кафе в такой расчудесный вечерочек? — ласково пропела я.

— Соскучился.

— Утром виделись, — напомнила я, и начала помогать подошедшему Армену расставлять блюда. Да, конечно, в эту минуту я не официантка, но мне еще работать в этом кафе. Андрей пришел и ушел, а мне потом отдуваться.

И на кого Армен принес столько еды? Нас двое, а не пятнадцать за столом.

— Через неделю поедешь со мной в столицу, — неожиданно произнес Андрей, и я поняла, что это и есть важный разговор.

— Нет, — покачала я головой. — Не поеду. Поиграли, и хватит.

— Ты забыла наш разговор?

— Не забыла. Я поняла, что сглупила. Знаешь, когда человек отдает долг, он знает, сколько должен. А я не знаю, сколько тебе задолжали родители. Условия договора сомнительны, и я не собираюсь всю жизнь быть у тебя на побегушках! Мы даже срок не обговаривали. И, если уж на то пошло, разбирайся с моими родителями сам. Они — взрослые, и раз уж натворили дел — пусть разгребают!

Выпалив все это, я почувствовала облегчение. Да, надо было сразу же сказать это Андрею, а не мямлить ерунду. Ведь условия нашего «договора» и правда продувные.

Громов, кажется, ожидал услышать от меня все, кроме того, что я сказала. Он искренне удивился, и смотрел на меня с… с жалостью?

— Вижу, любишь ты своих мать с отцом! И договоренности соблюдаешь также, как и они…

Я возмутилась.

— Родителей я люблю, несмотря на все их недостатки. А про договоренность — я уже тебе объяснила. Ты меня врасплох застал со своим шантажом, и я только сейчас сообразила, что это надувательство какое-то.

— Солнышко, — без улыбки сказал Андрей, обратившись ко мне, как всегда не назвав моего имени. — Ты, кажется, обманулась из-за моего доброго к тебе отношения. Ты хоть что-то про меня знаешь? Я тебе очень не советую меня злить, итак терплю твои выходки. Скажи-ка, дороги ли тебе твои родители? «Надувательство», как ты выразилась — это про вашу семью. Твои мать с отцом обманули моих… подопечных, выразимся так, и я компенсировал их долги. Но они его решили не возвращать, так теперь еще и ты. Слово дала, слово взяла обратно… Может, мне поехать к Марианне с Эдуардом? Только в этот раз разговор будет серьезным, и доброе отношение я уже гарантировать не могу.

А вот теперь мне стало не по себе. Наверное, только сейчас я осознала, что передо мной не просто молодой мужчина, про которого ходят неясные слухи про его отношения с законом, а действительно — человек, связанный с криминалом. Я сглотнула, и отпила кофе из стакана, скрывая замешательство. Язвить, острить и грубить резко расхотелось, итак уже накуролесила…

Но почему Громов не осадил меня раньше? Ведь я именно потому и позволяла себе такое поведение, потому что он мне это позволял. И даже поощрял, как мне кажется. Вот я и обманулась — не вязались у меня в голове слухи о нем, и то, каким я видела Андрея своими собственными глазами.

Теперь увидела. Вроде, ничего такого и не сказал, но мороз по коже.

— Ты угрожаешь мне… убийством моих мамы и папы?