этическими проблемами. Такие люди будут использовать любое подручное средство для достижения своей цели, а если все остальное не поможет, просто солгут. Многие полезные предметы, такие как ножи, лазеры или Интернет, могут быть использованы в аморальных целях, если попадут не в те руки", - говорит Майкл Ригельс. "Несомненно, многие пользователи IBC были мотивированы скрыть незаконные активы или уклониться от уплаты налогов, но такие люди, как правило, стремились бы к такому результату независимо от того, есть БВО или нет".

 

Приятно было бы думать, что политики в Британии заметили происходящее и вмешались, пока все не вышло из-под контроля, но они этого не сделали. Напротив, бум подставных компаний, похоже, означал, что теперь они могли с чистой совестью игнорировать БВО, поскольку уровень жизни жителей БВО так быстро повышался. Один из членов парламента от консерваторов, бухгалтер по имени Дэвид Шоу, представлявший портовый город Дувр, понял угрозу, которую представляли собой нововведения на БВО для остального мира, и в 1992 году предложил правила, чтобы остановить их. Он на десятилетия раньше своих коллег осознал, что секретность способствует мошенничеству, как темные переулки способствуют уличной преступности, и предложил законопроект, который запретил бы британским бухгалтерам и юристам работать в налоговых гаванях. "Главная проблема, которую создают налоговые убежища, заключается в том, что они позволяют проводить сделки в условиях строжайшей секретности", - сказал он. "Слишком многие налоговые убежища имеют традиционные отношения с Великобританией. Это не оправдание для того, чтобы позволить их экономике развиваться за счет мошенничества".

Даже в таких выражениях ему не удалось заручиться поддержкой, и его предложенный законопроект даже не прошел второе чтение в Палате общин. Британия, подобно нерадивому отцу, который не возражает против того, чтобы его дети обчищали карманы, лишь бы его оставили в покое, видимо, была вполне удовлетворена тем, что БВО идут своим путем.

В 1997 году Майкл Ригельс ушел на пенсию из своей юридической фирмы, которая теперь называется просто Harneys и по-прежнему занимает доминирующее положение в Роуд-Тауне. Он возглавил коллегию адвокатов БВО, а затем Комиссию по финансовым услугам, которая регулирует финансовый сектор островов. Сейчас они с Нормой живут на пенсии на вилле, выходящей на юго-запад, откуда видны белые паруса яхт, бьющихся на ветру, который постоянно дует над темно-синим Карибским морем. "Я просто считаю, что оказался в нужном месте в нужное время", - сказал он, а затем громко рассмеялся. "Я мог бы сидеть в Хэме или где-нибудь в Англии и сетовать на погоду, Brexit и все остальное, но здесь мне нет до этого никакого дела. Мы и понятия не имели, что это будет, как говорят в Америке, и нам просто повезло, что мы оказались здесь в это время".

Мы съели обед из карри, приготовленного Нормой в восточно-африканском стиле, со свежими чатни, и было очевидно, что они с любовью вспоминают время, проведенное в Танзании: их вилла называется на суахили Nyumba Yetu, что означает "Наш дом", и украшена со вкусом подобранными африканскими скульптурами. Незадолго до того, как пандемия COVID заморозила международные путешествия, они всей семьей отправились посмотреть на то место, где начинали свой путь, и провели очень приятный отпуск, хотя и не могли не заметить, насколько обветшалыми оставались якобы пятизвездочные объекты.

Туризм занимает центральное место в попытках Танзании развить более динамичную экономику и преодолеть склеротическую, но честную систему, которую завещал стране Ньерере, ушедший с поста президента в середине 1980-х годов, и которая потребовала значительных инвестиций в инфраструктуру, необходимую туристам. В начале 1990-х годов правительство обратилось к международным компаниям с просьбой представить предложения по созданию радарной системы, которая позволила бы большему количеству самолетов - и, следовательно, большему количеству туристов - пользоваться аэропортом в Дар-эс-Саламе. Не все были убеждены, что это лучшее использование скудных ресурсов страны, но в итоге в 1999 году правительство заключило контракт с британским оборонным гигантом BAE Systems и его местным представителем Шайлешем Витлани на установку радара двойного назначения для военных и гражданских самолетов стоимостью 40 миллионов долларов.

Британскому правительству потребовался год, чтобы одобрить сделку, и когда оно это сделало, проект попал под шквал осуждения. Это были огромные деньги для страны, которая была так ужасно бедна: средняя продолжительность жизни при рождении составляла всего сорок пять лет, два миллиона человек жили с ВИЧ/СПИДом, а ее государственный долг уже составлял 5,4 миллиарда долларов. Кроме того, дело было не только в том, что Танзании, возможно, вообще не нужна радарная система, но и в том, что выбранная ею система была чрезвычайно дорогой. Сорок миллионов долларов - это треть годовых расходов Танзании на базовое образование, а Всемирный банк заявил, что вполне адекватную систему можно купить за четверть цены. Министр развития Великобритании Клэр Шорт выступила против сделки, как и ведущие агентства помощи и благотворительные организации. Однако официальные лица Танзании настаивали на том, что это то, что им нужно, и в итоге британское правительство, заинтересовавшись 250 рабочими местами, созданными в результате сделки, одобрило ее.

Лишь спустя годы выяснилась истинная суть сделки, и мы получили представление о том, какой ущерб нанесло новаторство Майкла Ригельса стране его рождения. В 1998 году, когда переговоры по контракту на поставку радара еще продолжались, BAE незаметно создала на Британских Виргинских островах подставную компанию Red Diamond Trading Limited, которая никогда не признавала себя владельцем в документах, которые она должна была выпустить как публичная компания, но которая играла центральную роль в том, как работала танзанийская сделка.

Каждый раз, когда правительство Танзании оплачивало один из счетов BAE Systems, оборонный гигант передавал танзанийской компании Витлани комиссионные, которые он получал в качестве местного агента. Сумма варьировалась в зависимости от размера первоначального счета, но могла составлять $5 500, $2 750 или $25 000. Одновременно с этим, вне поля зрения танзанийских властей, BAE Systems выплачивала компании Витлани на БВО гораздо большую сумму. И снова цифра варьировалась - она могла составлять 344 500 долларов, 272 250 долларов или 1 780 000 долларов, - но почти всегда она была значительно больше, а иногда даже в 100 раз больше, чем та, что поступала на банковский счет танзанийской фирмы. Согласно внутренним документам BAE Systems, Витлани платили за "технические услуги", хотя, как выяснилось позже из судебных документов, он вообще ничего не знал о технической стороне проекта по созданию радара.

Все это мы знаем благодаря обширному и взаимосвязанному ряду уголовных расследований деятельности BAE Systems. Компания упорно боролась с обвинениями в коррупции, но признала себя виновной по другим обвинениям, в результате чего выплатила Министерству юстиции США штраф в