– И все же мне не хочется делать служителя музея мерзавцем! – заявил после долгой паузы Герман Шверник. – Поворот, конечно, интересный, не спорю, но обидно. Один прохвост обманул шестерых умных, талантливых мужчин. Такие хитросплетения и интриги в ваших романах плетут только женщины.

– Я не женоненавистник, я считаю, что у женщин более изощренный ум. Они существа слабые и с малолетства привыкли защищаться, искать лазейки, оправдываться, стремиться к достатку и всегда оставаться независимыми. Как вода камни точит, так и жизнь закаляет женщин и заставляет их быть гибче, увертливее и в любой ситуации находить неординарные выходы. Особенно это касается красивых женщин. Мужчины – лидеры, им все достается проще, и они ленивы и вальяжны. Я люблю женщин. Особенно, если они стервы! Вот почему они мои любимые героини. Мне с ними интересно.

– Кажется, в нашей истории места для женщин не осталось.

– Ошибаетесь. Только женщина способна сыграть роковую роль и поломать или перевернуть все, с огромным трудом выстроенное мужчинами, бесстрашными и сильными. С женщиной нельзя воевать. Вы заранее обрекаете себя на поражение. Ее можно не допустить или обойти, если получится, но не вступать в сговор и уж тем более в единоборство.

– Возможно. Я не хочу спорить, женщины в ваших книгах незаурядные и, как вы правильно выразились, стервы. Но у меня появилась новая идея. Мы можем заставить смотрителя музея написать расписку. Он даст расписку грабителям в том, что нанял их для ограбления музея. Вот вам и страховочный пояс. В любом случае они смогут его потащить за собой, если попадутся сами. А для него будет больше стимула сделать так, чтобы они не попались.

– Резонно. Но тогда мы опять возвращаемся к выглаженному сюжету. Где же подводные камни?

– О, их будет предостаточно. Я хочу вам напомнить, что за сто лет существования музея из него не выкрали даже помойного ведра. Само ограбление займет у вас полсотни страниц.

– Не думаю. Даже от экстрима надо давать читателю отдыхать. Делать перебивки, иначе мы скатимся к боевику типа «Рэмбо» или «Терминатор», а это не мой жанр. Боевики хороши на экране, но не на страницах книг. Впрочем, у каждого свои вкусы. Только меня бойня не прельщает. Но без убийства мы вряд ли обойдемся.

– На ваше усмотрение, но только после успешного завершения операции.

Гортинский встал.

– Я еще подумаю. Увидимся завтра на этом же месте.

Он ушел, так и не притронувшись к кофе, но оставив полную пепельницу окурков.

Ночью Гортинский спал спокойно, он для себя все решил и мог позволить себе выспаться. Встал Вениамин Борисович раньше обычного и томился от безделья.

Думать ни о чем не хотелось, и он отгонял от себя всякие навязчивые мысли, сыпавшиеся ему в голову свыше, как из рога изобилия. Мозгам тоже нужен отдых.

Он зашел в бар, выпил кофе и отправился смотреть на лыжников, чтобы отвлечься, но постоянно поглядывал на часы.

Наконец-то стрелки подобрались к назначенному времени, и он пошел на встречу. Минуты казались часами, но, увы! Его вдохновитель новых идей на свидание не явился, чем поразил и даже вывел из равновесия известного российского беллетриста.

Возвращаясь к себе, в полной растерянности, Гортинский не сразу услышал, как к нему обращается голос портье.

– Извините, – сказала по-английски проходящая мимо девушка. – Вас просят подойти к стойке дежурного.

Гортинский оглянулся.

Портье, привязанный к своему месту, словно пес к будке, размахивал конвертом. Для писателя оставили письмо.

Он вскрыл его, не отходя от стойки. Послание, напечатанное с ошибками на русском языке. Только где он мог раздобыть пишущую машинку? Впрочем, это мелочи.

"Уважаемый, господин Гортинский! Извините, но дела меня вынудили уехать. Жаль, что мы так и не продолжили дебаты на тему вашей новой книги. Как мне сообщили в администрации, Вы имеете Шенгенскую визу и можете свободно ездить по Европе. Буду очень раз увидеть вас в Стокгольме. Рекомендую остановиться в отеле «Гросман», что в центре города, и обязательно посетите Национальную галерею искусств, получите незабываемое впечатление.

Рад видеть вас в Швеции в любое удобное для Вас время.

С низким поклоном, Ваш друг!"

– Ишь хитрец, подписи своей не оставил!

– Вы что-то сказали? – переспросил портье по-немецки.

– Уточните расписание самолетов. Меня интересует ближайший рейс на Стокгольм. Закажите билет на мое имя в турклассе и такси до аэропорта. Я жду у себя в номере.

В тот же вечер Вениамин Борисович Гортинский вылетел в Швецию. Эта страна никогда его не интересовала.

Одного дня не хватило, чтобы обойти три этажа галереи. Впрочем, Гортинский никуда не торопился. Он нанял через тур-бюро переводчицу на три дня, взял на прокат машину, купил подробный путеводитель по городу и принялся за дело.

Днем они с очаровательной шведкой Мартой посещали музей, потом обедали в разных ресторанах, а вечером катались на машине по городу и осматривали не только достопримечательности, но и обычные старые районы. Девушка прекрасно знала русский язык, но нагрузку испытывала неимоверную. Клиент попался необычный. Русский писатель, который собирался посвятить следующую свою книгу работе шведской полиции по борьбе с русской мафией. Его интересовало все до мелочей и даже такие вопросы, как покупка земли иностранцами в пригороде Стокгольма. Выяснилось, что проблем в этом нет, плати деньги и покупай. Одна помеха. Ты можешь иметь недвижимость в Швеции, но, не имея визы, не сможешь ею пользоваться. Вид на жительство страна не предоставляет, если ты не имеешь статуса беженца и тебя не преследуют в твоей стране за политические убеждения.

Просмотрев бюллетени продажи недвижимости и земельных участков, Гортинский пришел к выводу, что равноценный участок под Москвой обойдется вдвое дороже.

Переводчица устроила интервью с одним офицером полиции, который был польщен, что знаменитый русский беллетрист собирается писать книгу о тяжелых буднях шведских стражей закона. Как выяснилось, Швеция была одной из тех немногих стран, где ничего не знали о русской мафии. Пришлось о ней рассказывать самому писателю. И будни полиции не казались такими черными, как у московской милиции.

В стране жили законопослушные граждане, а уровень подготовки полиции был высок.

Раскрываемость преступлений достигла девяноста процентов. Но вряд ли по этим показателям можно судить о полиции и ее профессионализме. Сам процент преступлений был слишком мал, а полицейских – больше, чем требовалось.

Главными преступниками были иностранцы из арабских стран, Турции, Восточной Европы и, как это ни странно, французы. Все, что мог, Гортинский выяснил. Он изучал людей, страну, обычаи с не меньшим рвением, чем в диверсионной школе готовили агентов для заброски в стан врага.