себя за совершенное беззаконие, а выплескивает негатив в сторону сотрудника уголовного розыска, что раскрыл преступную схему. В метро Гуров подошел к уже знакомой дежурной по станции:

– Здравствуйте, помните меня? По поводу парня с татуировками к вам недавно подходил.

– Помню, – кивнула работница метрополитена. Краем глаза она не переставала во время разговора следить за потоком проходящих через турникеты пассажиров.

– Вы говорили, что станция закрыта для пассажиров по расписанию. В нерабочее время здесь бывают сотрудники метро?

– Конечно, все это хозяйство в чистоте и порядке держать надо. А когда, если не по ночам. Днем тут толпа вечно. Уборщики, электрики, монтеры, механики, инкассация жетоны собирает. Это для вас метро закрыто, на самом деле у нас тут день и ночь работа кипит.

– Как мне узнать, какие работы проводились ночью с пятницы на субботу? – заинтересовался Гуров.

Женщина недовольно ткнула в объявление на стене:

– Вот телефон администрации, туда звоните. У меня своей работы хватает, еще ночью тут сидеть.

Несмотря на ее неприветливость, Лев вежливо поблагодарил, списал цифры в заметки на телефоне, которыми пользовался вместо привычного блокнота, и прошел к поездам. Там уже росла толпа пассажиров, он краем глаза посматривал по сторонам, прикидывая метраж станции и расположение выходов на землю. Зашумел поезд, показался свет из туннеля, и толпа стала приближаться к краю платформы. За несколько секунд до приближения состава Лев, окруженный людьми со всех сторон, вдруг почувствовал сильнейший удар под колено сзади чем-то острым. Нога мгновенно онемела, подогнулась, и он полетел головой вперед прямо под несущийся поезд. Кругом раздались крики, в последнюю секунду Льву удалось ухватить левой рукой чей-то тяжелый чемодан на самом краю. От рывка чемодан с жутким грохотом съехал на колесиках, угодив в проем между платформой и металлическим боком поезда. Это помогло – оперу удалось оттолкнуться от падающего тяжелого предмета и откинуться назад из смертельной пустоты над рельсами. Над ухом поднялись крики, кто-то ухватил Льва за воротник и рукава куртки, оттащил подальше от края платформы. Он вырвался из чужих пальцев, вскочил на ноги и принялся озираться в поисках того, кто попытался столкнуть его с края платформы прямо под прибывающий поезд. Уже среди пассажиров началась суматоха и паника: женщины кричали, таща за собой детей; зеваки стояли с телефонами наготове, молодой парень с громкой руганью пытался вытянуть свой накрепко застрявший чемодан. От головного вагона, расталкивая пассажиров, бежал полноватый машинист, а из открытых дверей вагонов на платформу хлынул поток людей. Многие бросились к выходу, через толпу пробиралась та самая дежурная по станции, с которой Гуров разговаривал несколько минут назад. Машинист накинулся сначала на парня:

– Ты что творишь, придурок! Ты что, чемодан свой придержать не мог?! Под статью пойдешь за хулиганство и платить еще будешь ущерб!!!

Он пнул было по чемодану, как завыли, перекрывая крики толпы, сразу два голоса. Парень закричал, протестующе бросился прикрывать свой багаж от дальнейших повреждений:

– Да я вообще ни при чем! Это вот… – Он нашел глазами Гурова и ткнул в него пальцем: – Вот он! Он с платформы чуть не спрыгнул, но о чемодан мой споткнулся. Это я в суд подам за порчу имущества! Я на самолет опоздаю, у меня путевка.

– Не трогайте, не трогайте сумку! То есть чемодан! – надрывалась дежурная, пытаясь пробраться через толпу, бегущую к выходу. – Это опасно, отойдите от него!

Кто-то снова ухватил крепкими пальцами Льва за воротник и над ухом пробасил:

– Держу его, суицидника этого! Прямо под поезд чуть не сиганул. Ну все, дурень, сейчас поедешь в полицию, а потом в дурдом!

Крепкий усатый мужичок цепко держал Гурова за куртку. Он попытался скинуть захват:

– Отпустите, я сотрудник полиции. Меня толкнул кто-то, пытался убить. Вы видели, кто рядом со мной стоял?

Мужичок недоверчиво закрутил головой:

– Ага, рассказывай тут, полиция. А чего не президент сразу? – но хватку ослабил.

Сбоку уже налетел машинист, красный, в каплях пота от пережитого стресса, он с размаху толкнул Гурова в грудь:

– Ты что творишь, урод! Да я бы сел из-за тебя! Ах ты, ублюдок!

Лев отклонился в сторону, чтобы уйти от кулака машиниста, летящего прямо в лицо. Мужичок опасливо отскочил в сторону и забормотал:

– Так, мужики, мужики, потише. Тут общественное место, сейчас полиция прибудет и разберется, сам или не сам он прыгнул.

По лестнице и правда уже бежал наряд полиции, который вызвала дежурная. На ходу один выкрикивал предупреждение:

– Всем на пол лечь!

Гуров предупреждающе поднял пустые руки вверх, показывая, что у него нет оружия. Хотя сам еле сдерживался, чтобы не начать кричать в диком приступе злобы. Его только что чуть не столкнули с платформы, а поднявшаяся суматоха дала возможность преступнику уйти незамеченным. Даже те, кто стоял рядом, не видели, почему оперативник потерял равновесие и полетел головой вниз. В такой толпе и на камерах не будет видно удара по ноге, только останется опознавать и разыскивать с десяток случайных пассажиров, что стояли вблизи от него десять секунд назад. Сейчас он чувствовал себя поверженным боксером, которого уложил на пол ринга второй пропущенный удар. Голова идет кругом от напряжения, мысли лихорадочно мечутся из-за близкой опасности. Только больше он не пропустит ни одного удара и не позволит отправить себя в нокаут.

Полицейские были уже совсем рядом, с опаской посматривая на Гурова. Он спокойно кивнул им и, не опуская рук, представился:

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска Гуров. Удостоверение во внутреннем кармане, можете достать и взглянуть.

Он прекрасно понимал, что сейчас наряд настороженно относится к любому, кто даже просто сделает резкое движение. Они получили сигнал не то о суициде, не то о нападении, поэтому сами не знают, что ожидать от крупного мужчины, который представляется опером, но при этом может оказаться кем угодно и выкинуть что угодно. В том числе открыть стрельбу, достать нож или грохнуть взрывное устройство, что в условиях маленькой площади, огромного скопления народа и узких выходов на землю принесет жертвы и травмы. Один из наряда, невысокий рябой паренек, решился и сунул руку в нагрудный карман сотруднику угро. При виде удостоверения он смутился, мазнул взглядом по документу и вытянулся, опустив свою дубинку: