— Перед тобой дипломированный темный маг…

Оскорбленно примолкнув, я мысленно вспомнила пять проклятий, которыми могла его немедленно одарить, и тут же нашла пять веских причин этого не делать. В конце концов я сотворила добра в таком количестве, что при мысли о причинение зла начинало мутить.

— Сколько дашь за амулет? — спросила после этой во всех отношениях благотворной медитации.

— А в качестве благотворительности? — уточнил он. — Мне ещё билет до столицы покупать.

— Никогда не заключал сделок с темными, скряга? — хмыкнула я, мол, а все туда же лезешь. — Или плати, чтобы колдовство подействовало, или ищи светлого чародея.

— Знаешь, где найти? — по-настоящему удивился этот жлоб.

— Недалеко живет целый замок, но ты до отбытия кареты не успеешь.

Он полез в карман за мелочевкой и протянул одну монетку.

— Сделайте, госпожа чародейка, за достойную плату.

— Тогда почему предлагаешь недостойную?

К первой монетке прибавилась вторая номиналом побольше. Не сказать, что бы я сильно обогатилась, но две монеты по-всякому лучше одной.

— Дай какую-нибудь вещь, — протянула я руку.

Парень принялся хлопать себя по карманам, вытащил наружу коробочку с курительным табаком и бумажками для самокруток, достал оторванную пиджачную пуговицу и растерянно спросил:

— Такое?

— Люди, как вы до своих лет-то доживаете? — закатила я глаза и вытащила из пучка одну из заговоренных костяных булавок с резными навершием. — Держи амулет.

Обмен произошел. Парень некоторое время разочарованно крутил в руках булавку, не догадываясь, что стоимость самого украшения дороже, чем весь его наряд вместе саквояжем и его содержимым.

— А куда мне ее засунуть?

Я хотела указать точное место, куда он мог засунуть острую булавку (и это не внутренний карман пиджака), но мы вывернули из переулка и оказались у здания почты. Возле массивной черной кареты, нагруженной мешками с корреспонденцией, суетились люди. На крышу карабкались пассажиры.

— Господи боже, успел! Чудо! Надо же, госпожа чародейка, а ваш амулет действует! — страшно обрадовался парень, вновь перейдя на уважительное обращение.

Чудо сотворил старый кучер, знающий городок как свои пять пальцев, а магия была вообще не причем, но я качнула головой:

— Хорошей дороги.

— Ага, и вам! — Парень спрыгнул с подножки на пешеходную мостовую. — До встречи, госпожа чародейка!

— Не зарекайся, — посоветовала я и быстро приказала кучеру: — Дядюшка, скорее возвращаемся домой, пока больше никто не подсел.

Мы выехали из городских ворот, когда я вспомнила:

— Демоны проклятые! Котелок! Котелок-то не купила!

Мой злобный вопль перепугал воробьев, сидящих на кусте. Кучер опасливо оглянулся через плечо, выслушал еще десяток проклятий, обращенных в воздух, и понятливо развернул коляску обратно к городу.

К вечеру рыночная площадь практически опустела. Переносные прилавки собрали, уехали тележки и возки, а вместе с ними поредела толпа покупателей. Я без препятствий добралась до посудной лавки… и лучше бы прийти мне раньше. Часов этак на шесть.

— Что вы такое говорите? — Я смотрела на торговца и не верила собственным ушам. — Что значит: возникли какие-то чародейки и скупили все котелки? Они у вас тут что, косяками из порталов выкатываются?!

— Нет-нет! Такого ещё не было.

— Тогда как вы определили, что они чародейки?

— О, милая хозяюшка! У меня глаз на чародеек наметан, — сощурился этот зоркий человек. — Я их с порога определяю! Опыт, знаете ли.

— С порога, говорите? Они к вам на метлах, что ли, влетели?

— Ну, одна несла совсем новенькую метлу…

Значит, пока я творила в городе добрые дела, какие-то конкурентки ввалились в единственную посудную лавку, сгребли все чугунные посудины и свалили в неизвестном направлении. То есть, как чувствовали, что одна темная чародейка готова броситься вдогонку и подраться за котелок!

— Может, все-таки присмотритесь к тому, что остался? — третий по счету раз предложил торговец и кивнул на гиганта, стоящего в центре зала.

В огромной посудине, достающей мне до груди, можно было сварить приворотное зелье на половину светлых магов королевства. Да я почти уверена, что даже торговую лавку строили вокруг этого кухонного монстра!

— У меня не такие масштабы… готовки.

— Знаю! — хлопнул себя по лбу торговец.

— Что именно? — насторожилась я, лихорадочно припоминая, не сошла ли с ума и не выдала секрет, для чего именно собиралась использовать котелок.

— Знаю, что вам предложить!

Он нырнул под прилавок, чем-то там истошно загремел, а потом громыхнул на столешницу широкую чугунную сковороду с длинной-предлинной ручкой.

— Что это? — тихо спросила я, чувствуя, как ощутимо дергается нижнее веко.

— Сковорода! — просиял торговец, словно я сама была слепая и не видела, что мне предлагают вовсе не котелок и даже не кастрюлю.

Если подумать, мне бы уже сотейник сгодился! Но сковородка?! Это выше даже моего понимания о добре и зле, а оно у меня — должна признаться — имеет весьма условные границы.

— Смотрите сюда, милая хозяюшка! — фонтанировал он неуместным оптимизмом. — Покрытие от пригорания, облегченный вес, деревянная ручка особой формы, чтобы сковороду было проще снимать с очага. Но самое главное, знаете что?

Что я готова тебя проклясть, олух? Предъявят претензии — скажу, что сам напросился.

— В наборе к этой сковородке идет совершенно бесплатная крышка! Просто я ее не смог найти, но она точно где-то здесь лежит, — гнул свое торговец, серьезно настроившись отпустить меня только с набором никому не нужных тяжелых посудин. — Ну, что скажете?

— А я должна что-то сказать?

— Понимаю, щедрое предложение заставило вас онеметь, — широко улыбнулся он.

— Вовсе нет, — покачала я головой, складывая руки на груди.

— Но и это ещё не все! — продолжил он, не замечая нависшей угрозы.

— Да неужели?

— Только сегодня, только для вас, госпожа, я дам скидку в целых пятьдесят медяшек на эту замечательную сковородку с бесплатной крышкой, особенной ручкой и специальным покрытием от пригорания! А теперь, что скажете?

Он сделал приглашающий жест рукой, словно ожидал, что госпожа хозяюшка сейчас рухнет в обморок от счастья, потом придет в себя, соскребется с пола и немедленно купит всю партию чугунных сковородок с крышками. Чтобы хватило до конца жизни.

— Ты никогда не терял дар речи, гений торговли? — спросила я, разглядывая свои ногти.