Я вспылил. Теперь ты моя во всех отношениях, – серый лед его глаз приковывал к себе, гипнотизируя.

– Наставник, ты хочешь сказать, что мы теперь вместе? – удивленно спросила Мако.

– Теперь ты моя женщина. Но нельзя, чтобы об этом узнали. Иначе моя репутация будет испорчена.

– Твоя репутация? – она всегда была прилежной ученицей и хорошим человеком, как она может испортить ему репутацию?

– Я Верховный Наставник. Если узнают, что я вступил в отношения со своей ученицей, думаю, это будет иметь негативные последствия для всего нашего мира. Я готов искупить свои чувства к тебе испытаниями в Низшем мире. Но здесь об этом знать не должны.

– Но тогда я буду обречена быть твоей тенью всю свою жизнь…

– Ты будешь со мной, мое сердце будет принадлежать тебе. Тебе этого мало? – ни одна льдинка в его глазах и не думала таять.

На глаза Мако наворачивались слезы. Свет луны красиво очерчивал идеальные черты лица Наставника. И правда, разве этого мало? Почему ей кажется, что этого будет очень мало?

Каро наклонился и нежно поцеловал Мако в губы. А может, ей все же будет этого достаточно? Лишь бы он был рядом. Лишь бы он принадлежал только ей.

Когда Наставник закончил поцелуй, он провел руками по ее голове и распущенным волосам. Обхватил шею и приподнял ее лицо кверху. Их глаза встретились. В этот момент она готова была променять всю Вселенную на него одного, все свое совершенствование, лишь бы он был всегда рядом.

Каро опять наклонился и поцеловал Мако уже более страстно, покусывая ее губы. Руки начали гладить ее спину. Через тонкую ночную рубашку она каждой клеткой ощущала его прикосновения. Она обняла Наставника за талию. Она уже все ему простила. Она принадлежала ему. Вся без остатка. Навсегда.

Он снял с себя всю одежду и приподнял ее ночнушку до пупка.

Что он собирается делать? Внизу живота Мако появилось незнакомое ощущение.

Каро раздвинул ноги Мако и начал покрывать поцелуями нежную кожу ниже пупка, опускаясь с каждым прикосновением все ниже.

– Наставник, что ты…

– Замолчи, – непререкаемым тоном скомандовал Каро. Он опустился ниже, нащупал кончиком языка мягкий теплый бугорок и начал его вылизывать, словно конфету.

Стоны вырвались из Мако как потоки лавы из действующего вулкана. Она не могла их контролировать. Все ее тело стало невыносимо горячим. Внизу живота забурлил океан наслаждения.

Его язык двигался вверх-вниз, потом по часовой стрелке и обратно, надавливая то сильнее, то слабее.

При этом половой член Наставника тоже набух. Он хотел еще и еще. Запах тела Мако сводил его с ума. А осознание того, что он делает, и с кем он это делает, заводило его еще сильнее.

Наступил момент, когда низ живота Мако наполнился до краев. И в этот момент произошел взрыв. Наверное, по силе схожий со взрывом, после которого рождается очередная Вселенная. Она закричала, не в силах сдерживаться. И чем громче она кричала, тем приятнее ей было.

Каро не останавливался, он продолжал водить кончиком языка по ее плоти. И через пару секунд тоже кончил. В голове зазвенели тысячи бубенчиков, внизу живота чувствовалась приятная легкость. На кровать стекала белая жидкость.

От изнеможения он плюхнулся рядом с ней, согнув одну ногу в колене.

– Ты прощаешь меня?

– Что? – язык не слушался Мако, у нее совершенно не было сил разговаривать.

– Ты прощаешь меня за то, что произошло сегодня днем? – он повернулся к ней на бок и начал водить кончиками пальцев по ее животу.

– В этот момент все ее тело было сверхчувствительно. Нервные окончания были как иголки. Она взяла его руку, положила себе на живот и накрыла сверху своей рукой. Лишь бы он не шевелился.

– Я люблю тебя, Наставник.

Он ничего не сказал в ответ. Отпустил ее руку и лег на спину рядом с ней.

Так они и лежали несколько минут, молча глядя в потолок, залитый лунным светом. Мако прервала молчание.

– Наставник, можно мне называть тебя по имени, когда мы одни?

– Нет, это неприемлемо, – ответил Каро и притянул ее хрупкое тело к себе. – Ты моя женщина, но ты не должна забывать свое место. И даже не думай, что тебе будут какие-либо поблажки.

После этих слов он поцеловал Мако. С каждой секундой ему хотелось целовать ее все сильнее. Половой член увеличился в размере. Внизу живота появилось знакомое приятное ощущение. Каро схватил одной рукой Мако за ягодицу, другой за талию. И по мере того, как он сильнее их сжимал, половой член становился все тверже.

Стянув с нее ночную рубашку, он двумя руками взял Мако за талию, приподнял и посадил сверху на свой половой орган. Немного приподняв бедра, вошел в нее. Она вскрикнула, но это было уже не так больно, как днем. И по мере того, как Наставник двигал своими бедрами, ей становилось даже приятно.

Он взял ее за ягодицы и начал двигать ее таз вперед и назад. Ее тело стало откликаться, и тоже старалось двигаться в такт с его руками. Вперед и назад, по кругу, в обратную сторону, вверх-вниз.

Одной рукой он сжал один из ее сосков и немного потянул. Ее волосы стали влажными от пота, свисая сосульками вдоль тела.

Наставник сделал несколько резких и глубоких толчков, Мако громко застонала. На последнем толчке он на мгновение замер, сделал его еще глубже и дошел до нужной точки.

Она почувствовала, как жидкость из полового члена Каро наполнила ее изнутри. Но ей уже не было неприятно, как в прошлый раз. И хотя она не испытала взрыва внизу живота, ей все равно было хорошо.

Наставник приподнял ее, высунул орган и положил Мако рядом с собой. Голова оказалась у него подмышкой.

Она хотела положить руку ему на живот, но в темноте промахнулась и коснулась его полового члена. Такой большой и твердый во время полового акта, сейчас был таким маленьким и беззащитным. Странное ощущение. Она убрала руку и положила ее ему на ногу. Под кожей ощущались крепкие мускулы. Через несколько секунд они оба провалились в глубокий сон.

Глава 22

Сегодня Мако предстоял трудный день. Она должна будет объясниться с Главой, поэтому на работу шла с тяжелым сердцем.

Она скажет ему, что не любит его, и чтобы он прекратил свои посягательства на нее. Конечно, про Наставника она ему ничего не скажет.

Глава сидел за рабочим столом и что-то писал.

– Ты пойдешь сегодня со мной, – не поднимая головы произнес Солману тоном, не терпящим