Точно так же все понимали, что происходит, когда окружение не оправдывало надежд Королевы. В ходе королевского круиза в мае 1976 года, когда Britannia шла из Финляндии, с Балтики, через Кильский канал, экипаж попросили сообщить Королеве, когда яхта будет проходить мимо известного конного завода.

Эту просьбу никто не выполнил, и Королева упустила возможность посмотреть лошадей. В тот момент, когда она вышла к обеду, было очевидно, что она в тихой ярости. Воцарилось холодное молчание, когда присутствующие офицеры нервно заняли свои места, после чего им представился редкий шанс увидеть, как Королева справляется со своим гневом. Неожиданно она прикрыла лицо салфеткой. Затем медленно отняла ее, и все увидели ее преобразившееся лицо, она тепло улыбнулась и сменила тему.

– Это было похоже на фокус, – говорит один из гостей. – Вдруг перед нами явилась совсем иная, улыбающаяся Королева. Это было невероятно. И принц Филипп сделал то же самое.

Данное событие не только стало откровенной демонстрацией железного самообладания, но и помогло понять, что по ощущению Королевы жизнь – непрерывное, бесконечное представление, даже на своей территории, среди близких доверенных лиц. Несмотря на прощение, экипаж яхты Britannia никогда больше не повторял такой ошибки.

Хотя Королева, возможно, самая знаменитая женщина в мире, по характеру она всегда была застенчива, во многом напоминая своего отца; она беззаветно защищает своих и сознает свое положение и в то же время скромна в отношении своих собственных способностей.

– Что мне известно? – пожаловалась она одному из своих министров во время ланча на борту Britannia. – Я всего лишь женщина на своем месте.

Такие качества всегда помогали ей отождествлять себя с теми, кого встреча с Королевой приводит в ужас. Да, есть старое клише, согласно которому Королева помогает другим почувствовать себя «непринужденно», но эту фразу то и дело повторяют на протяжении многих лет. Ветеран королевской фотосъемки Реджинальд Дэвис вспоминает, что Королева могла быть обезоруживающе стеснительной на приемах для СМИ во время турне.

– Она была великолепна, но на приеме для прессы всегда стояла, опустив глаза вниз. Может быть, это была нервная реакция, – говорит он.

Многие замечали, что Королева предпочитает умалчивать о неловких происшествиях. В 1961 году в ходе турне по Западной Африке в Батерсте на борту королевской яхты был неловкий момент во время государственного банкета: супруга одного из VIP-гостей из Гамбии, когда ей предложили подливку, налила ее в свой бокал для вина. Королева и глазом не моргнула.

Она осталась так же невозмутима и сделала вид, что ничего не заметила, когда какой-то фотограф выронил бокал хереса и залил им весь ковер на приеме для прессы, устроенном на борту яхты Britannia в Нью-Йорке в 1981 году. Несколько часов спустя, когда тот же фотограф пытался запечатлеть ее прибытие на вечернее мероприятие, раздался резкий грохот – это он выронил объектив.

– Ах Боже мой. Сегодня просто не ваш день, – утешила его Королева.

Сэр Джок Слейтер, служивший шталмейстером Королевы во время турне по Австралии в 1970 году, вспоминает, как выстраивал гостей в очередь на посвящение. Один из них все беспокоился, что ему надо будет делать и что говорить, когда он подойдет за своей наградой, поэтому Слейтер постарался успокоить его, объяснив, что проще всего не сделать промаха, повторив все, что сделает стоящий в очереди перед ним. К тому времени, когда Слейтер заметил, что его собеседник встал в очередь следом за женщиной, было уже слишком поздно. Мужчина, по словам Слейтера, сделал «настолько хороший реверанс, насколько у него получилось».

– И по сей день я не уверен, понимал ли он, что учудил, так как Ее Величество хотя и была изумительна, протянула ему руку, чтобы помочь подняться, словно это было самым естественным делом в мире.

Помимо умения помогать людям чувствовать себя «непринужденно» неоднократно отмечают еще одно качество Королевы – ее способность заставить их ощутить себя самым интересным человеком из присутствующих. Том Флетчер, бывший британский посол, вспоминает свою первую встречу с Королевой на саммите Содружества, когда он работал Личным секретарем Министра иностранных дел. Он показал Королеве фотографию своего деда, который встречался с ней в Нигерии во время ее турне в 1956 году.

– Я знаю, у всех есть такие истории, – говорит он, – но глаза у нее загорелись, и я пережил те несколько секунд, когда она была полностью захвачена моментом и глаза ее сияли и искрились.

– Когда вы разговариваете с ней, вы для нее – единственный человек на свете, – говорит Камалеш Шарма, пятый Генеральный секретарь Содружества. – Я видел, как она беседует с миллионами людей, и все дело в том, что она умеет сосредоточиться на каждом человеке.

Как и подарки, одежда и многое другое, еще один аспект любого турне, требующий долгого обдумывания, – речи. По традиции, в первый же вечер на государственном банкете можно произнести большую речь, а во время визита – одну или две короткие. Если Королева находится в одном из своих владений, этим занимается правительство этой страны, а Министерство иностранных дел Британии будет иметь не большее право голоса в этом вопросе, чем посол из Брюсселя или Боготы. Если она отправляется в турне в качестве королевы Соединенного Королевства, то проект выступления готовят местное британское посольство и Министр иностранных дел. Вряд ли этот проект останется без изменений после того, как Королева пройдется по нему красной ручкой. Согласно священному договору, все, что Королева делает или говорит публично, за исключением ее выступления в прямом эфире на Рождество, должно получить одобрение ее демократически избранных министров. Такой порядок называется действием или выступлением «по совету». Однако это, конечно, не означает, что Королева – автомат, зачитывающий подготовленный правительством спич.

– Посол или Министерство иностранных дел готовят набросок речи, а затем Королева высказывает свое мнение, – говорит сэр Уильям Хезелтайн.

То, что может показаться достаточно августейшим послу, не всегда соответствует мнению монарха, и речь могут вернуть со значительными изменениями.

– Мартин Чартерис, бывало, говорил, что его «откоролевили», – сообщает Хезелтайн и добавляет, что цветистые метафоры и экспансивные прилагательные «не продержались бы и минуты».

Как мы увидим, когда Министерство иностранных дел попыталось украсить речь Королевы беззастенчивой похвалой в адрес ЕЭС в преддверии вступления Великобритании в Общий рынок, окончательный вариант речи вышел куда более сдержанным.

Ключевое влияние на все речи Королевы часто оказывал герцог Эдинбургский. По закону, разумеется, он не мог ничего добавлять к их содержанию. Королева, однако, очень ценила его советы. Сэр Роберт Вудард вспоминает типичный день отдыха на яхте, когда королевская чета работала одной командой на основе своих заметок в одном из помещений на верхней палубе – в ее ярко украшенной гостиной по правому борту и в его отделанном панелями из тика кабинете по левому борту.