и высказывалось[172]), не говоря уже о том, что в таком случае память о «Diepoldus marchio» выпадала бы из хронологических рамок помянника Саломеи – Гертруды, да и территориальная приуроченность некрологических записей о маркграфе Ди(т)польде к Баварии делалась бы необъяснимой.

Генеалогия баварского рода Дипольдингов (или, как иногда его называют по фамильным именам Дипольд и Рапото [Ратбод], Рапотонов-Дипольдингов) восстанавливается с достаточной определенностью[173]. Поэтому идентификация Дипольда под 9 апреля с Дипольдом III Фобургским сразу же проливает свет и на два других имени в некрологических записях при календаре Гертруды: «Diepoldus» под 7 августа и «Lwigart о [biit]» под 18 марта[174]. Вряд ли приходится сомневаться, что перед нами записи о родителях маркграфа Дипольда III – маркграфе Дипольде II и его жене Лютгарде[175]. Такое заключение подтверждается и некрологическими материалами. Под тем же 7 августа память «графа Ди(т)польда» находится как в аугсбургских синодиках[176], так и в синодике монастыря Петерсхаузен в Констанце[177], что находит себе соответствие в памяти «маркграфа Дипольда» под 8 августа в синодике штирийского монастыря Адмонт: «Diepoldus marchio mfonachus]»[178]. В тех же синодиках – монастыря св. Ульриха в Аугсбурге и петерсхаузенском из Констанца – имеются и памяти «(марк)графини Лютгарды» под 18 марта: «Obfiit] Liutgart marchionissa» и «Liuggart com[itiss]a»[179].

Проиллюстрируем главнейшие для нас начальные звенья родословия Дипольдингов таблицей (рис. 4), в которую нами внесены некоторые уточнения; полужирным шрифтом выделены имена, зафиксированные среди поминальных приписок в календаре Codex Gertrudianus.

Приведенные однозначные свидетельства лишают всяких оснований и без того шаткие догадки, будто под Лютгардой из помянника в календаре Гертруды можно видеть жену Дипольда Бергского, брата Саломеи (как говорилось выше, он был женат на Гизеле из андекс-дисенского семейства), или Добронегу-Лютгарду, дочь Саломеи[180], первую жену майсенского маркграфа Конрада (1123–1156) (в помяннике Саломеи нет ни одного имени ее, Саломеи, многочисленных детей). Высказывалось также мнение, что Лютгарда из помянника при Codex Getrudianus – это супруга не Дипольда II, а его сына Дипольда III[181].

Рис. 4. Дипольдинги

Оно явно неудачно уже потому, что Дипольд, упоминаемый вместе с Лютгардой в Петерсхаузенском помяннике, – это не Дипольд III (не совпадают памяти). Лютгарде было естественно оказаться среди поминаемых в Петерсхаузене, так как, принадлежа к семейству Церингенов, она была, по всей вероятности, родной сестрой констанцского епископа Гебхарда III (1084–1110), одного из вождей пропапской партии[182]. А вот других Дипольдингов, помимо поминаемого под 7/8 августа, в Петерсхаузенском некрологе нет. Отсюда вытекает, что Дипольда поминали в Петерсхаузене именно как супруга Лютгарды Церингенской – иными словами, он не мог быть Дипольдом III. Кроме того – и это важнее – жены Дипольда III (их было три) известны, и среди них нет представительниц рода Церингенов.

Жены и дети маркграфа Дипольда III подробно перечислены в анонимном генеалогическом фрагменте XII в. баварского происхождения[183]; эти сведения важны для нашего последующего анализа, поэтому представим их для большего удобства в виде таблицы (рис. 5).

В лице маркграфа Дипольда III исследователь, похоже, обретает наконец ту ключевую фигуру имперского масштаба, генеалогическое окружение которой открывает новые возможности в изучении комплекса проблем, связанных, с одной стороны, с судьбой Codex Gertrudianus, а с другой – с внезапным политико-династическим взлетом в начале XII в. семейства бергских графов, не слишком понятным ввиду регионального значения этого восточношвабского рода.

В историографии нам не удалось найти ответа на неизбежно возникающий вопрос, в связи с чем чешский, моравский и польский князья примерно в одно и то же время выбирают невест из дочерей мало кому известного бергского графа Генриха. Единственное, что выясняется с некоторой определенностью, это хронологическая последовательность названных браков. Владислав I женился на Рихе(н)це Бергской, вероятно, сразу же по вступлении в 1109/10 г. на пражский стол[184]. Дата брака его двоюродного брата оломоуцкого князя Оты II с Софией Бергской известна благодаря «Градичанским анналам» – 1114 г.[185]; очевидно, то было матримониальное следствие примирения чешского и моравского князей, после того как Ота три года провел в заключении по приказу Владислава[186]. Применительно же к женитьбе польского князя Болеслава III на Саломее ясен terminus post quem non – 1115 г., когда родился их сын Лешко, как видно, первенец[187]; соединяя эти данные со свидетельством Козьмы Пражского о союзе, заключенном Болеславом, Владиславом и Отой в июне 1115 г.[188], можно прийти к выводу, что Саломея вышла замуж в конце 1114 – начале 1115 г., так как об этом втором браке польского князя ничего не говорится в «Хронике» Галла Анонима, еще знающей о событиях 1113 г.[189]

Рис. 5. Потомство маркграфа Дипольда III

Таким образом, установлению подлежал бы политический смысл именно союза чешского князя Владислава I с бергской графиней. Иными словами, необходимо по мере возможности прояснить характер немецко-чешских отношений во второй половине 1100-х годов, т. е. в начале правления германского короля Генриха V (1106–1125, император с 1111). Козьма Пражский подробно излагает современные ему события междоусобной борьбы в Чехии в первое правление Борживоя II (1100–1107) и в краткое княжение Святоплука I (1107–1109), а также после убийства последнего, во время схватки за власть между Борживоем II и его младшим братом Владиславом I, который и стал пражским князем в 1110 г. Именно в связи с этими событиями у Козьмы дважды упоминается имя маркграфа Дипольда III.

Согласно чешскому хронисту, Борживой II унаследовал позицию своего отца короля Братислава II (1061–1092, король с 1085) – верность германскому императору Генриху IV (1056–1106, император с 1084). Во время мятежа, который поднял Генрих V против своего отца в 1105 г. (Козьма ошибочно относит его к 1106 г.), Борживой оказал Генриху IV, находившемуся тогда в Регенсбурге, военную поддержку самую активную, хотя и безуспешную. Когда же император был вынужден спасаться бегством в Саксонию, то сделал это с помощью чешского князя и через его земли. Среди баварских перебежчиков в стан Генриха V названы, помимо маркграфа Баварской восточной марки Леопольда III (1095–1136), именно и только «маркграфы Дипольд и Беренгар» («Depoldus et Berengarus marchiones»)[190]. Этот рассказ, верный по сути, неточен в том, что, как подчеркивают немецкие источники, маркграф Дипольд и зульцбахский граф (не маркграф!) Беренгар были не среди примкнувших к мятежу, а среди его инициаторов, из-за чего марка Дипольда пострадала от карательных нападений чешских