Джил протиснулась между мужчинами.

— Пока, пап!

— Пока, Тыковка.

Майк выждал секунду, пока она скрылась в глубине дома, потом обернулся к Новаку. Сам он считал нормальным, когда ребенка оставляют с матерью. Нет, Майк не был пуританином, отнюдь, но считал, что когда девочка-подросток ночует в одном доме с взрослым мужчиной — как-то это нехорошо. Когда Тиа уезжала, Майк оставался с девочками. Но ведь это совсем другое дело.

Они стояли на крыльце. Майк первым нарушил молчание:

— Какие планы на вечер? — спросил он.

— Могу сводить их в кино, — ответил Гай. — Мороженое в «Баумгартс» и все такое. Надеюсь, ты не возражаешь. Правда, договорился с подружкой, скоро должна прийти. Но ничего, может сходить с нами.

— Без проблем, — ответил Майк.

А про себя подумал: «Так даже лучше».

Гай оглянулся. Убедившись, что девочек поблизости нет, спросил у Майка:

— Минутка найдется?

— Конечно. А что?

Гай плотно затворил за собой дверь, спустился по ступенькам. Стоял, засунув руки в карманы. Смотрел на улицу. Теперь Майк видел его в профиль.

— Все в порядке? — спросил он.

— Джил замечательно себя проявила, — сказал Гай.

Майк, не понимая, как реагировать, промолчал.

— Просто не знаю, что делать. Как родитель, ты стараешься сделать для своего ребенка все, правильно? Воспитываешь его, кормишь, хочешь дать хорошее образование. Когда мы с женой развелись, Ясмин была совсем маленькая. Но постепенно она привыкла. Была счастлива, весела, общительна. А потом вдруг эта история…

— С мистером Льюистоном?

Гай кивнул. Потом прикусил губу и подбородок у него задрожал.

— Ты ведь тоже заметил, как изменилась Ясмин, верно?

Майк привык говорить правду, потому ответил напрямик:

— Да, она стала более замкнутой.

— А ты знаешь, что именно Льюистон сказал ей?

— Нет, не в курсе.

Гай закрыл глаза. Глубоко вздохнул, снова открыл.

— Наверное, Ясмин плохо вела себя в классе, не слушала учителя, ну, не знаю, что там еще. Я встретился с Льюистоном, тот сказал, что сделал ей два замечания. Проблема в том, что у Ясмин на лице растительность. Волос немного, нечто вроде маленьких таких усиков. Я как-то не обращал внимания, да и мать ее тоже. Она живет далеко. Как-то в голову не приходило, что можно удалить их электродепиляцией. Так вот, учитель объяснял что-то про хромосомы, а она перешептывалась в заднем ряду с другими детьми, ну, и Льюистон на нее прикрикнул. А потом сказал: «У некоторых женщин проявляются черты, характерные для мужчин, к примеру, волосяной покров на лице, Ясмин, ты меня слушаешь?» Ну, что-то в этом роде.

— Ужасно, — пробормотал Майк.

— Просто непозволительно, правда? И он не извинился сразу. И объяснил это тем, что не хотел привлекать внимания к своим словам. И тут все ребята в классе захихикали. Ясмин была сама не своя. Они начали обзывать ее Бородатой Леди и Игрек — мужской хромосомой. На следующий день он извинился, просил ребят прекратить насмешки. Я ходил к директору, кричал на него, но вышло только хуже, понимаешь?

— Да, конечно.

— Дети. Что с них взять.

— Да.

— Джил защищала Ясмин — единственная из класса. Просто поразительно: одиннадцатилетняя девочка, и такое мужество, такое благородство. Наверное, и ей теперь достается.

— Ничего, она справится, — отозвался Майк.

— Она прекрасный человечек.

— Ясмин тоже.

— Ты должен ею гордиться. Вот и все, что я хотел сказать.

— Спасибо. Все утрясется, Гай. Просто должно пройти какое-то время.

Гай смотрел в сторону.

— Знаешь, я учился в третьем классе, и у нас был мальчик, Эрик Хеллингер. Всегда с широкой улыбкой на лице. Одет бог знает во что, но ему было все равно. Всегда улыбался. И вот однажды его вырвало, прямо в классе. И запах был такой ужасный, что всем нам пришлось выйти. Ну а потом ребята начали дразнить его. Обзывали Вонючкой, Тошнилгером. Конца края этому не было. И Эрик изменился. Улыбка исчезла. Честно сказать, когда я позже, через несколько лет, видел его где-нибудь в коридорах колледжа, обратил внимание, что улыбка так и не вернулась.

Майк промолчал. Подобные истории ему хорошо знакомы. Детство почти каждого человека связано с такой историей, и ему тоже встречались дети, подобные Эрику Хеллингеру и Ясмин Новак.

— И с каждым днем становится только хуже, Майк. Я выставил дом на продажу. Переезжать, конечно, страшно не хочется. Но другого выхода не вижу.

— Может, Тиа или я чем-нибудь можем помочь… — начал Майк.

— Спасибо, я ценю твое предложение. И очень ценю то, что вы разрешили Джил переночевать у нас сегодня. Для Ясмин это имеет огромное значение. Для меня тоже. Так что спасибо вам.

— Не за что.

— Джил говорила, вы с Адамом идете сегодня на хоккей.

— Да, хотели пойти.

— Тогда не стану задерживать. Спасибо, что выслушал.

— Да не за что. Мой мобильный есть?

Гай кивнул. Майк похлопал его по плечу и направился к машине.

Как все-таки непросто складывается жизнь: учитель на десять секунд теряет хладнокровие, и для маленькой девочки жизнь кардинально меняется. С ума можно сойти, если вдуматься.

Майку не давали покоя и мысли об Адаме. Может, что-то подобное произошло и с ним? Неужели какой-то инцидент, пусть даже незначительный, пустячный, мог радикально изменить жизнь Адама?

Майк вспомнил о фильмах про путешествия во времени, когда человек мог вернуться в прошлое и изменить какую-то мелочь, и после этого в жизни его все менялось. Если бы Гай мог вернуться в прошлое и в тот день просто не пустить Ясмин в школу, осталось бы все как было? Стала бы Ясмин счастливее? А может, напротив, этот урок человеческой подлости в конечном счете пойдет ей только на пользу? Кто знает…

Майк вернулся и увидел, что в доме по-прежнему никого. Адама нет. Ни сообщения или записки от него.

Все еще размышляя о Ясмин, Майк прошел на кухню. Записка, которую он оставил, так и лежала на столе. Дюжины фотографий на холодильнике, все аккуратно вставлены в специальные рамочки с магнитом. Майк отыскал взглядом свою последнюю фотографию с Адамом. Они снялись в прошлом году, когда ездили в «Сикс флэгз грейт эдвенчер».[7]Обычно Майк боялся больших и шумных сборищ, но сыну все же удалось убедить его пойти на аттракцион «Чиллер». И Майку понравилось.