Конечно, будучи в состоянии тревоги, которая требует непассивности, а напротив, активности и действий, легче бегать, чем сидеть наместе. А если у вас настоящая сердечно-сосудистая патология, то вопрос такимобразом вообще не стоит. Тут не то что не до бега, тут и на ноги встать –большое дело! Но, разумеется, и Светлана, и Николай серчали на врачей... Итолько когда их невроз был вылечен, когда приступы прекратились, они, наконец,осознали, насколько подобная активность была смехотворна и насколько правы быливрачи, которые реагировали на их поведение столь однозначно. [Все необходимыедля этого психотерапевтические техники описаны мною в книгах «Счастлив пособственному желанию», «Как избавиться от тревоги, депрессии ираздражительности», вышедших в серии «Карманный психотерапевт», а также впрактическом пособии «Средство от страха», вышедшем в серии«Экспресс-консультация».]

Как мы знаем из фильма про Василия Ивановича Чапаева, атакибывают «психические», но вегетососудистая дистония предоставляет намвозможность познакомиться с атакой «панической». Впрочем, разницы между ниминет никакой – сначала кто-то осуществляет на тебя атаку «психическую», а у тебяначинается «паническая». Вот, собственно, и вся разница – «на тебя», «у тебя».Но кто же нас атакует в случае вегетососудистой дистонии? Разумеется, самому«больному» хотелось бы думать, что его атакует инфаркт, инсульт и еще черт вступе. Ведь если так, то значит, ты не «придуриваешься», как тебе говорят, авполне обоснованно переживаешь за собственное здоровье, а то и за саму жизнь.

Ну что я должен сказать... Во-первых, никто в этой ситуациине «придуривается»: вегетативный приступ вещь неприятная, мучительная идействительно требующая принятия ряда мер. Во-вторых, он возникает не потому,что мы его захотели, а по своей собственной воле; т.е. это никакая не «симуляция»и не «притворство», это специфический физиологический автоматизм, о чем мысейчас и будем говорить. В-третьих, если ты паникуешь, то, по большому счету,нет разницы, из-за чего (по делу или без дела), – это само по себебессмысленно и вредно. Вот, собственно, со всем этим нам и предстоит сейчасразобраться.

Те из моих читателей, кто уже познакомился с книжкой «Какизбавиться от тревоги, депрессии и раздражительности», знают, с каким почтениемя отношусь к Ивану Петровичу Павлову. И это отнюдь не случайно! Мне трудносказать, смог ли я убедить их в том, что Иван Петрович был выдающимся ученым,но всякий человек, страдающий вегетососудистой дистонией, имеет возможностьчуть ли не ежедневно убеждаться в этом на собственном опыте, поскольку он –такой человек – является наглядной иллюстрацией знаменитого павловского«условного рефлекса». Но не будем забегать вперед, сначала, как и положено,изучим вопрос на собаке – так у нас в медицине принято.

Итак, Иван Петрович Павлов – человек и пароход, а также егознаменитая собака. Все мы еще со школьной скамьи хорошо усвоили понятие«условного рефлекса». Академик Павлов усаживал собаку в специальный «станок»,при этом из слюнной железы животного была отведена специальная трубочка,позволяющая замерять количество этой слюны, выделяемой псом в единицу времени.Дальше академик Павлов брал какой-нибудь «нейтральный стимул» – он использовалили звонок, или лампочку, и испытывал его действие на животном. Разумеется,собака реагировала на этот нейтральный стимул соответственно, т.е. нейтрально.После этого академик Павлов сочетал включение лампочки или звук звонка спредоставлением собаке пищи, последняя является «стимулом безусловным», т.е.автоматически вызывает у животного рефлекторную пищевую реакцию, что и знаменуетсявыделением слюны.

Постепенно мозг животного усвоил, что этот нейтральныйстимул (звонок или лампочка) появляется всякий раз перед едой, а потомуявляется уже не нейтральным, а условным стимулом. В ответ на него псина начиналавесело вилять хвостом и выделять слюну, которая стекала для нуждэкспериментатора по упомянутой трубке. Иными словами, в мозгу собаки возникала,как сказал тогда Иван Петрович, «условная связь». Сначала звонок (лампочка) былнейтральным стимулом, а теперь он (благодаря созданным в эксперименте условиям)стал свидетельствовать для этой собаки о предстоящей кормежке, т.е. стал«условным стимулом». Вот и вся история – простенько и со вкусом! Всякийнейтральный стимул, всякое жизненное явление или событие может, какоказывается, стать для нас (при неоднократном сочетании его с безусловнойреакций) условным стимулом, т.е. будет автоматически побуждать у нас некиеспецифические реакции.

И все это мы хорошо изучили в школе, но есть одна заминка.Дело в том, что павловский условный рефлекс со слюнной железой собаки вдействительности не является «условным рефлексом». Это классическийвегетативный условный рефлекс, т.е. условный рефлекс, выработанный навнутренний орган тела, на слюнную железу. А слюнная железа – это точно такой жеорган нашего тела, как и сердце, печень, почки или, например, селезенка. И воткогда эта терминологическая неточность была учеными замечена, они решилипопробовать выработать у животного аналогичные условные рефлексы, только на другиеорганы нашего тела и, в частности, на сердце. Итак, мы переходим к самой, можетбыть, захватывающей части нашего изложения.

Логика приведет вас от А к Б. Воображение доставит вас кудаугодно.

Альберт Эйнштейн

После открытия И.П. Павловым условного рефлекса его ученикипринялись наперебой придумывать разные эксперименты с условными рефлексами,выработанными на тот или иной внутренний орган тела. И должен вам сказать, чтоуспех этих экспериментов был потрясающим! Собаки в этих экспериментах могли,под действием тех или иных условных раздражителей, делать несусветные вещи.Например, рефлекторно (читай – автоматически) изменять ритм своего дыхания,заставлять собственную селезенку выбрасывать в кровеносное русло большее илименьшее количество крови, добиваться изменения перистальтики кишечника и т.д.,и т.п.. Но, может быть, самыми поразительными стали условные рефлексы,выработанные на деятельность сердца и сосудов. Вот представьте...

Берут собаку и вводят ей нитроглицерин. Последний, есливводить его на здоровое сердце, должен вызывать учащение сердцебиений ихарактерное изменение электрокардиограммы. [Для особенно дотошных могу ихперечислить. Это уменьшение зубцов Q, R, S электрокардиограммы, рост зубцов Р иТ, изменение формы интервала S—Т.] Сразу после этого экспериментаторы включалигудок. И уже после нескольких таких сочетаний один только этот гудок, безинъекции нитроглицерина, мог вызывать у этой собаки точно такие же изменениясердечной деятельности, что совершенно объективно регистрировала запись электрокардиографа!Иными словами, у животного выработался специфический вегетативный условныйрефлекс на деятельность сердца. Простой гудок, в целом ничем не примечательный,стал действовать точно таким же образом, как и нитроглицерин!

Впрочем, на нитроглицерине интерес экспериментаторов неиссяк. Дальше последовала целая серия аналогичных опытов. Собаке вводилистрофантин, ацетилхолин и другие вещества, вызывающие урежение частотысердечных сокращений, и параллельно с этим включали, например, метроном – тук-тук,тук-тук. Какой был результат? После нескольких сочетаний, подобных «тук-тук», иинъекций соответствующих веществ, замедляющих работу сердца, сердце собакиначинало замедлять свой ритм и при одном только «тук-тук». Дальше – больше:стали вводить собаке адреналин (который, как мы с вами уже знаем, увеличиваетчастоту сердечных сокращений) и включать лампочку. Поразительно, но в скоромвремени одно только включение этой лампочки без введения адреналина производилоточно такой же эффект – сердце, словно по команде, увеличивало частоту своихсокращений!