— Я никогда не смогу сделать что-то человеку тем более такой жуткой штуковиной.

— Выбор за тобой. Тогда с тобой сделают жуткие вещи…

Меня вдруг пронзает такая сильная боль и одновременно чувство благодарности, бросаюсь на шею этой, совершенно чужой мне женщины. Рыдаю у неё на груди, а она ласково, почти как мама, гладит меня по спине. Сама не замечаю, как слова начинают литься из меня потоком. Рассказываю ей всё, от начала и до конца. Все подробности, которые не говорила никому, даже Лене. Обо всем что испытала с момента проклятой аварии. Даже чертово влечение. Мария права, я могу оказаться беременной, мы не использовали презерватив. Вероятность мала, но она есть. Ребенок от урода, которого ненавижу всей душой… что я тогда буду делать? Еще и в тюрьме! Может он так и задумал? Меня приводит эта ситуация в ужас.

— Ну нормально, мы там посуду намываем, столовую драим, а они тут обнимаются, — голос Тамары заставляет нас отпрянуть друг от друга.

— Пасть закрой, — грубо отвечает Мария. — Хотим обнимаемся, твое какое дело? Девочка со мной, не трогай её.

— Будешь себе новую искать девочку, в колонии, дорогуша. Завтра приговор, меньше десятки точно не получишь.

Но видно, что даже говоря это, Тамара опасается, близко не подходит. Залезает на верхнюю койку.

— Я очень жду, девочка. Чего-чего, а терпению тут быстро учат, — подмигивает мне.

Я сплю, сжимая заточку так сильно, что немеют пальцы…

Огнев

— Ты охуела?? Милена, я тебя серьезно спрашиваю! Ты какого хрена такое устроила?! Бл*дь, Вишневская…

Задушить суку голыми руками готов, не знаю как удается сдержаться. То, что произошло — за гранью добра и зла. Это какой-то бред. На сутки уехал на деловую встречу, уверенный что здесь ситуация под контролем. Взял с собой Алека, второго юриста. Который вечером после подписания контракта сообщает, что Архипову взяли под стражу, поместили в СИЗО. По моей жалобе, черт бы все побрал!

Инга, когда произошла авария, просто не в себе была, именно поэтому мне пришлось оформить над ней опекунство. Было непросто, да и сам я не особенно хотел в это лезть. Но Инга меня умоляла. Говорила, что у самой у нее не хватит ни сил, ни здоровья спросить с убийцы, добиться возмездия. Поэтому пришлось оформить документы, доверенность, на ведение всех дел, даже уголовного. Стать истцом. Разве мог я подумать, что возникнет конфликт интересов в виде сексуального влечения к ответчице? Не могу выкинуть из головы Архипову. От мысли что она в тюрьме, сидит в камере с уголовниками, орать хочется.

Красивая, нежная малышка. Полюбому найдется тот, кому захочется оторвать себе немного этой красоты и свежести.

Меня накрывает бешеной яростью, голову готов дуре Милене оторвать.

— Ты мне дал карт-бланш, помнишь! — Вишневская не из трусливых. В гневе я страшен, даже мужики предпочитают подальше держаться, а этой все нипочем, еще и права качает.

— Я не говорил ее сажать. Вытащи ее! — рычу требовательно.

— Она не кукла в коробке, Влад! Она преступление совершила. Я действовала только в твоих интересах, если хочешь, можешь меня убить за это! Но я все делала только ради тебя! Она хотела тебя использовать, давила. Преследовала. Разве нет? Домой к тебе приперлась, потом в клуб! Ее Инга видела, на бедную женщину это сильно повлияло, неужели ты не видел? Она еле держится, еле жива! Как Архипова посмела…

— Откуда про клуб знаешь? — перебиваю резко. Прищуриваюсь. Смотрю оценивающе. Ненавижу в этот момент Вишневскую, и в то же время не могу не восхищаться ею. Умеет все в свою пользу выкрутить, чуть ли не пристыдила меня.

Да, тошно от мысли как буду выглядеть перед Ингой, когда девочку вытащу. Но я все равно это сделаю. Только бы вылета дождаться.

— Видела ее! Тоже в клубе была! — восклицает Вишневская. На ее лице такая ненависть, что невольно мысль закрадывается — ревнует она, бл*дь, что ли? Совсем охуела? Лучшая подружка Анжелы… Да, мы знаем друг друга кучу времени, когда-то даже трахались, потом она с моей невестой стала подружками, вроде как. Неужели надеется, что Анжела меня ей «по наследству» оставила? Если так — ее ждет разочарование. Нет, надеюсь мне все это померещилось. Вишневская мне нравится, хитрая и очень талантливая адвокатша, мне с ней комфортно работать и на нее всегда можно положиться. Преданная. Даже в этой ситуации мигом примчалась ко мне. Хотя я не звал ее сюда, в поездку. Она могла спокойно сказать, что встретимся, когда вернусь, могла не признаваться, что сюда прилетела. Я звонил ей в ярости…

Кстати, тоже наводит на определенные мысли.

— Почему мне не сказала, что была в клубе? — интересуюсь уже спокойным голосом.

— Ты мне дал четкие инструкции! О чем еще было говорить!

С этой прошареной адвокатшей спорить бессмысленно.

— Теперь ты должна сделать так, чтобы девушка вышла на свободу, — говорю твердо.

— Это невозможно. Ее уже оформили. Можно подать апелляцию, но со стороны обвинения — это будет как минимум странно… Оставь, пусть этим ее юрист занимается. Он вполне толковый, мы знакомы…

— Вишневская, я тебе плачу за то, чтобы не слышать слово «нет»! — снова вскипаю.

— Здесь я не помогу! Жаль, что ты не прояснил свои намерения сразу! Не четко и прямо сказал: я хочу трахать эту бабу, и хуй с тем что она убила моего ребенка!

Милена никогда не употребляет матерные слова. Услышать от нее слово «хуй» как минимум странно. Этим ей даже удается на секунду отвлечь мое внимание от сути.

— Откуда ты знаешь, что я трахал Архипову? — хватаю Вишневскую за плечи, сильно стискиваю, пристально смотрю, выпытывая взглядом правду.

— Видела! — выкрикивает мне в лицо. — Влад, я в твоем клубе постоянно отдыхаю! Была вчера с компанией. Видела, как ты ее с танцпола тащил…

— И? Проследила? Слушала, как мы ебемся?

— Я твой адвокат! Ты ведь знаешь, что я на все готова ради тебя, на все…

Милена осекается, а я снова сильно напрягаюсь. Нутром чую, то о чем она сейчас умолчала очень сильно мне не понравится. Просто пиздец как. Но я должен это услышать.

— Продолжай.

— Я…

— Милена, я не в настроении разгадывать загадки!

Вздрагивает, поводит плечами. На ней очень элегантное белое платье, Вишневская всегда выглядит идеально, как с обложки журнала. Визуальный