был один. В соседней комнате. Не слышал, как его звала из кухни жена. Равнодушно смотрел в экран телефона. Мигающее зеленым жабьим светом слово.

«ДЯДЯ»

Это воспоминание на мелкие кусочки разорвало следующее.

«Зеленая Хижина». Подсобка в коридоре Конгресс-Холла. Строгий Отис в своём административном костюме держал в руках неуместную в этих местах среди тряпок, ведер и швабр игрушку: жёлтого робота-трансформера Бамблби.

НЕ СОМНЕВАЛСЯ.

Он вернул Бамблби на полку стеллажа, а на пороге подсобки одобрительно улыбнулся настороженной Безымянной.

И в больничной палате он

ОН

Превозмогая боль в раненой ноге, шел к вибрирующему на тумбочке телефону.

«ВРЕМЯ».

Всё вокруг погрузилось в твердую, угловатую темноту. Душу Отиса затопил без остатка черный, непроницаемый мир.

МИР?!

Чтоб его, МИР!

– Эй, мужик! Эй! Ты чего делаешь?

– Что. – Отис инстинктивно нажал на тормоз.

– Ты, конечно, крутышка. Но гонять по реке на тачке… Мы так не договаривались.

– Я сейчас. Сейчас. – пробормотал Отис.

Он врубил заднюю и выехал на дорогу.

– Отис?

– Я Отис.

– Это не достижение. Я тоже Отис. Чего стоим?

– Я обманул тебя, пацан.

– Это плохо.

– Нет никакой прошлой жизни. И новой нет. Подумай об этом. Я точно подумаю.

КОНЕЦ