«А доктор Майклсон неплохо устроился!» – подумала Ева, входя с помощью своего универсального пропуска в представительный особняк из белого кирпича. Хорошая система охраны. И надежно скрытая. Ева решила подняться пешком. Всего-то третий этаж. И даже на вычищенной до блеска лестнице повсюду были установлены скрытые камеры.

Она распорядилась, чтобы все приборы собрали и отправили на проверку в отдел электроники, но хотела сама лично посмотреть, как жил доктор, окунуться в атмосферу места.

На лестничной площадке было тихо – всего одна квартира по соседству. На входной двери надежная сигнализация. Пришлось отключить.

Внутри – просторная гостиная, которая напрямую соединялась с маленькой аккуратной кухней. В обеденной зоне на столе – пара новых свечей в объемных подсвечниках.

Обстановка показалась ей простой и подчеркнуто мужской. Тут царили комфорт и размеренность. На длинном столе – множество фотографий. На них дочка хозяина в разном возрасте… ее семья, Энди Шпикер и, судя по всему, его родители. Еще кое-кто из персонала клиники и много младенцев.

Душевные фото.

На кухне Ева осмотрела «Авто-шеф», холодильник, шкафчики. На ее взгляд, как-то «не по-человечески» доктор питался. Никаких вредных пристрастий.

Майклсон обожал мороженое – весь холодильник был им забит. Предпочитал красное вино, а в остальном ел исключительно здоровую пищу.

Домашний кабинет его был обставлен и украшен так же просто, как гостиная. На одной из стен висело множество фотографий – точь-в-точь как в клинике. Ева живо представила, как Майклсон за столом заполняет какие-нибудь бумаги (что там докторам положено подписывать) и то и дело поглядывает на эту «стену жизни».

Многие новорожденные показались ей на удивление мерзкими. Напоминали не то рыб, не то злобных пришельцев. Но она подумала, что Майклсон наверняка очень гордился, глядя на них, ведь с его помощью они появились на свет.

В кабинете у него стоял маленький «Авто-шеф» и мини-холодильник. В холодильнике – минеральная вода, сок и травяные чаи. В «Авто-шефе» фрукты и вегетарианские закуски.

Ни шоколадного батончика, ни хоть какого-нибудь источника кофеина или пачки чипсов.

Как можно быть таким правильным!

«Хотя сейчас это считается достоинством», – пробормотала Ева и направилась дальше, в спальню.

Здесь стояла кровать с высоким мягким изголовьем, простым стеганым белым одеялом и целой горой подушек в темно-синих наволочках.

И еще Ева отметила множество книг. На встроенных полках… на прикроватной тумбочке… в общей сложности около сотни романов.

В ящичках никаких секс-игрушек, а в шкафу – ни малейших следов присутствия женщины. Ни забытого халата, ни иных намеренно оставленных женских вещей. Как, впрочем, и мужских. Наскоро осмотрев гардероб, Ева поняла: вся одежда в нем принадлежит исключительно Майклсону.

Костюмы, медицинская форма, повседневная, спортивная одежда. И коньки. Помимо тех, что он надевал в последний день жизни, тут хранились еще две запасные пары.

В ванной Ева нашла презервативы и таблетки для улучшения потенции – значит, накануне у него был секс либо намечалось свидание, и он к нему тщательно приготовился. Ничего запрещенного или необычного обнаружить не удалось.

И наконец, завершая осмотр, она прошла в хорошо обставленную комнату для гостей, а оттуда – в сияющую чистотой уборную.

Уходя, Ева составила себе уже полное представление о жертве. Это был добропорядочный, преданный своему делу врач, искренне любивший детей и женщин. Он следил за собой, жил тихо, обожал кататься на коньках, читать и ценил общение с узким кругом близких друзей.

Мотива для убийства даже вообразить не получалось.

Вернувшись в машину, она поехала на восток, по дороге обдумывая доводы Пибоди.

Элисса Вайман. Молодая, весьма привлекательная, стройная, очевидно довольная жизнью, хорошо воспитанная. Не проявлявшая большого интереса к противоположному полу, не стремившаяся завязывать отношения с мужчинами. По крайней мере, на первый взгляд. Возможно, кто-то интересовался ею. Кто-то, кого она отвергла или попросту не замечала.

Хотя, может быть, копнув поглубже, удастся обнаружить какую-нибудь тайную связь или пристрастия, которые девушка тщательно скрывала от семьи и друзей.

Да и Майклсона тоже не стоило пока совсем сбрасывать со счетов.

А может, убийца выбирал наугад. Худшее из всего возможного. Ведь если ему было все равно, кого убивать, в следующий раз повторится то же самое.

Не самый удачный выдался день для прогулки, однако Ева оставила машину на ужасно дорогой парковке и отправилась пешком к первому зданию из своего списка. На первом этаже располагались французский ресторан, магазин мужской одежды и причудливо украшенная сувенирная лавка со множеством нарядных пылесборников на витрине. Сверху – три жилых этажа, над ними танцевальная студия и студия йоги. Выход на крышу был открыт и доступен как для жильцов, так и для работников и посетителей студий.

По данным программы Рорка, наиболее подходящим местом была крыша. Второй в рейтинге значилась студия йоги. Так что Ева решила начать с самого верха.

Ветер обжигал, ледяные крупинки царапали кожу. Ева достала из кармана бинокль, настроила резкость и сразу же увидела каток. Далековато, конечно. Но если взять прицел помощнее… Да, она ясно представила, как все можно было бы сделать.

К тому же она припомнила, что в тот день не было ни льда, ни снега. Да и ветер почти не дул. Возможно, отчасти исходя из этого, убийца и выбрал время.

Стоя на крыше, Ева представила себя в шкуре преступника. Наверняка ему пришлось выжидать нужный момент. Понадобилось сиденье. Какой-нибудь легкий складной стул. Упереть оружие об ограждение. Зафиксировать.

Она опустилась на корточки, представляя, что сидит на стульчике, держа воображаемое оружие в руках и заглядывая в прицел. В этой позиции ее слишком хорошо было видно из соседних зданий.

«Никакого укрытия, – подумала Ева, – и чересчур много окон. Слишком велик риск быть замеченным. Даже сумасшедший не стал бы так подставляться».

И все же она достала очки-микроскопы и тщательно осмотрела кирпичную стену по соседству в поисках следов от лазерных выстрелов. Так ничего и не обнаружив, Ева спустилась с крыши и отправилась проверять студию йоги.

Здесь шло групповое занятие. Участники – преимущественно женщины – в разноцветных обтягивающих костюмах, расположившись на ярких ковриках, замирали в странных позах. Занятие вела гибкая, невероятно красивая девушка с просто-таки совершенным телом. Она стояла лицом к группе, а за спиной у нее висели огромные зеркала во всю стену.

Казалось, она показывает движения, только чтобы лишний раз смутить всех остальных.

Нежный, мелодичный голос инструктора звучал под тихие музыкальные переливы.