— А что? Людям же интересно! — подмигнула Анна. — Ладно, не злись, пошли уже обратно, а то нас потеряют и пойдут искать.

Тем временем за столом происходила следующая перемена — фрукты и десерты. И особое мороженое по старинному папскому рецепту. Хрустальные креманки привезли на специальной тележке и ставили каждому, кто просил. Мороженое было украшено свежими ягодами.

— По-моему, оно должно быть прекрасно, — сказала Элоиза, усаживаясь на свое место.

— А вам не доводилось попробовать? — удивился Марни.

— Нет. Я же не пошла на этот праздник жизни год назад, а в другие дни не подают, — вздохнула она.

— Тогда пробуйте, — он на секунду поймал ее взгляд, она улыбнулась в ответ и спустя мгновение перевела взгляд в креманку.

Мороженое оказалось восхитительным, оставалась последняя ложечка… и тут ее окликнула Анна. Капля сорвалась с ложки и упала бы на юбку, но Элоиза подставила вторую руку и юбку-то спасла, но сама оказалась вся в мороженом.

— Анна, ну ты даешь… Я теперь вся липкая и сладкая!

— Не скажу, что это недостаток, — усмехнулся Себастьен и взял ее испачканную руку.

— Нет-нет, не сейчас, — она покачала головой, встала и отправилась мыть руки.

Это заняло некоторое время, и когда Элоиза вернулась в зал, там снова танцевали. Она поймала несколько удивленных взглядов — как это она вот прямо сейчас не танцует?

— Что происходит? — спросила Элоиза у сидевшего за столом отца Варфоломея.

— Объявили такой танец, когда дамы могут приглашать кавалеров сами. Не сказать, чтобы они раньше этого не делали, но ведь так приятно, я полагаю, набраться смелости и позвать того, кто тебе иначе никаким образом не светит, — философски заметил монах.

Теперь Элоиза оглядела зал более внимательно. Себастьен танцевал с Джулианой, точнее, это Джулиана танцевала с ним. И пыталась обнять его всеми частями тела со всех сторон разом. Лодовико танцевал с Кьярой, а Карло — с Габриэллой Кортезе. Анна что-то шептала на ухо Марко, и оба ржали, как кони, а Филиппо Верчеза явно не знал, куда ему деться от Сильвии Полетти. Вдруг откуда-то взялось ощутимое количество дам, они разобрали всех умелых танцоров и пытались каждая по-своему быть милыми и обаятельными.

— Забавно, — сказала она.

— Весьма, — согласился отец Варфоломей. — А вы не хотите сделать что-нибудь…этакое?

— Этакое? В смысле, позвать кого-нибудь этакого? Например, вас?

— Нет, я тучен и ленив, ни тело мое и ни душа от того не возрадуются.

Элоиза улыбнулась, подмигнула Варфоломею и подошла к кардиналу.

— Ваше высокопреосвященство, я отчетливо понимаю, что это наглость, но все же — не потанцуете ли вы немного со мной?

Кардинал улыбнулся, встал и поклонился ей.

— С удовольствием, Элоиза. С большим удовольствием, — он взял ее за руку, и они вышли на паркет, сопровождаемые ошалелыми взглядами. — На самом деле мне даже бывает несколько жаль, что статус не позволяет танцевать много и часто.

И он оказался отличным танцором! Он умел и вести, и закружить, и придумать фигуру-другую, очень скоро они привлекли к себе всеобщее внимание, им хлопали, свистели и орали.

— Ваше высокопреосвященство, я не предполагала, что мое невинное предложение вызовет такой резонанс, — улыбнулась Элоиза.

— Не берите в голову, все отлично, танцуем дальше, — улыбнулся кардинал ей в ответ.

В финале он раскрутил ее так, что она не сразу нашла точку равновесия, но он поддержал, остановил, и под всеобщие аплодисменты нарочито медленно подвел к столу и передал уже стоявшему там Себастьену.

— Возвращаю вам вашу даму, Себастьен. Она, оказывается, не только отличный аналитик, но и прекрасно танцует, слухи не обманывают, — кардинал передал ее руку в руку Себастьена. — И кстати, через четверть часа начинаем игру!

Распорядитель объявил это громко, и суета в зале многократно усилилась. Все те, кто собирался участвовать, подтягивались к большому столу. А те, кто хотел посмотреть, располагались вокруг.

Себастьен взял её за руку и вывел из зала в атриум.

— Элоиза, вы не передумали?

— Вы о чем?

— Об Игре. Я по-прежнему предлагаю вам помощь.

— Себастьен, ничего личного, но — нет. Или справлюсь, или не справлюсь, но сама. И спасибо вам за предложение.

— Как хотите, конечно. Тогда я буду сидеть рядом и морально вас поддерживать, годится?

— Конечно, — она улыбнулась ему, взяла под руку и увлекла обратно в зал.

…Они не видели, что за их удаляющимися спинами из-за огромного олеандра, возле которого они разговаривали, вылезли взъерошенные Джулиана и Карло.

— А почему они говорят между собой по-французски? — недоумевала Джулиана.

— Между ними так принято, — хмыкнул Карло. — С самого начала.

— Да ладно, я же слышу, они говорят друг другу только общие вежливые вещи, и они между собой на «вы»! Ну о чем ты вообще!

— Молодая ты еще, не поняла ничего. Ладно, повзрослеешь — поймешь, — усмехнулся Карло.

— Что я должна понять? — пробормотала Джулиана.

— Если бы меня кто-нибудь таким образом называл на «вы», я бы пять лет жизни за это отдал!

* 26 *

Тем временем за большим столом нашли место для всех участников Игры, официанты убрали лишнее, добавили сладостей и фруктов, налили желающим коньяк — по традиции, играли именно под коньяк. Элоиза оглядела стол — кроме нее, заявились всего две дамы, София и Габриэлла Кортезе, эксперт-искусствовед. Остальные участники представляли цвет всех служб палаццо — от отдела эксплуатации здания до историков, включая программистов, финансистов и службу безопасности. Тема была объявлена неделю назад, она была обширна и могла включать в себя все, что угодно — в этот раз вопросы должны были быть посвящены истории Европы в XVI веке. Элоиза шестнадцатым веком крепко переболела лет в двадцать пять, и надеялась, что какие-то остаточные знания у нее еще сохранились. Правда, вопросы могли быть про что угодно, правилами это не ограничивалось — люди, события, политика, искусство, военная история… Элоиза подумала, что если выйдет в третий круг — будет здорово, а дальше пусть уже специалисты разбираются.

Тем временем брат Франциск обошел стол и раздал всем участникам бланки, в которые нужно было вписывать ответы в первых трех кругах. Традиционно жюри представлял кардинал в одном лице, а брат Франциск исполнял обязанности помощника, поскольку отец Варфоломей являлся лицом заинтересованным, даже очень заинтересованным.

— Дамы и господа, приветствую всех участников нашего полуночного развлечения, — кардинал встал и раскрыл небольшую шкатулку. — Вот этот перстень с камеей, на которой вы можете увидеть головы девушки и юноши, датируется тем самым шестнадцатым веком, о котором мы сейчас будем говорить. Все знают, я полагаю, что ответы на вопросы первых трех кругов нужно будет кратко записать в те листы, которые вам дал брат Франциск. Те, кто останется в Игре после третьего круга, будут отвечать на вопросы вслух, и там уже — кто первый назовет правильный ответ. Все готовы?