месте не оказалось, он уехал в Москву по служебным делам. Другие сотрудники оперативного отдела колонии не отличались словоохотливостью, особенно когда узнали, что прокурорские приехали проверять факт гибели заключенного.

Но удалось выяснить официальную причину смерти Сергея Кузина — это был несчастный случай. Он упал с деревянного настила прямо на арматурину, торчащую в бетонной плите. Штырь пробил печень, и Кузин умер мгновенно. По данному факту, с согласия прокурора, в возбуждении уголовного дела отказано.

Этого материала здесь не оказалось: он был передан на хранение в архив Бийского городского УВД. О Матвееве ничего нового узнать не удалось. Пришлось садиться в служебный автомобиль Егорова, передвижную криминалистическую лабораторию, и ехать ночевать в гостиницу.

На следующее утро полоса невезения закончилась — Егоров встретил в УВД старого знакомого по учебе в университете и тот помог отыскать нужный материал. Он состоял из десятка листов бумаги, исписанных неразборчивым почерком, с сухим, официальным изложением обстоятельств несчастного случая.

Работники прокуратуры быстро прочитали протокол осмотра места происшествия, объяснения свидетелей, акт медицинской экспертизы и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Имелась еще и справка, составленная следователем, согласно которой гражданка Кузина Нина Сергеевна, проживающая в городе Новосибирске, извещена о гибели сына.

Егоров обратил внимание на этот документ и снял с него копию. Затем попросил телефон и доложил прокурору области о скромных результатах поездки.

Дмитрий умолчал в докладе о том, что прошедшей ночью им был нарушен уклад взаимоотношений между сотрудниками. Ему удалось разбудить в Нечаевой, слывшей еще тем сухарем, обычные женские чувства, приведшие к скоропалительному роману.

Похорошевшая Тамара Васильевна сидела рядом с ним на пассажирском кресле, мечтательно улыбалась и посматривала на него искоса, сквозь длинные черные ресницы. Если бы Егоров пристальней глянул на женщину, он смог, возможно, различить на ее лице и другие, попеременно мелькавшие чувства: задумчивость и немного смущения, стыда.

* * *

Несомненно, Петрову удалось найти тоненькую ниточку, которая могла бы привести к важному результату. Но это обстоятельство никого из руководства не интересовало, так как уже была определена цель и все силы брошены для ее достижения.

Впрочем, у Сергея не было возможности и доказательств, что-то конкретно противопоставить своим более опытным коллегам. Только интуиция, тревожащая и будоражащая его сознание, подсказывала, есть еще один душегуб, намного опасней, чем Матвеев.

И он сумел остаться незамеченным на протяжении более десяти лет, совершая при этом бесчеловечные поступки. Один Матвеев не мог все это проделать: не вписывался он, в общую картину происшедших пожаров и убийств.

Мысли Петрова были прерваны телефонным звонком — Шушин приглашал к себе в кабинет.

— Есть у меня для тебя две новости и все плохие, — голос начальника выдавал его озабоченность: — Припоминаешь, как ты ходил к Степанову с постановлением об аресте насильника Иглова?

— Конечно, это было в самом начале моей работы в отделе, — ответил настороженно прокурор.

— Так вот, облсуд отправил дело на дополнительное расследование и предлагает нам самим освободить его из-под стражи. Это конечно неофициально.

— И почему? Я его сам опрашивал, он признавался в преступлении, — Петров явно был в недоумении, зато голос Шушина стал жестким:

— На суде Иглов отказался от своих показаний, сказал, что старшие подростки вынудили его оговорить себя. Потерпевшая увидела неказистого мальчишку, разочаровалась его видом и заявила, что ее, якобы первый мужчина, был постарше и намного симпатичней. Так что, не разобрался ты, Петров, и будь готов к выговору.

Но не расслабляйся, вот тебе ключ от сейфа Ольги, будешь в нагрузку выполнять ее обязанности по предмету. Подготовишь обобщение по состоянию исполнения законов о предотвращении дорожно-транспортных преступлений. Это надо успеть сделать до заседания коллегии облпрокуратуры, которое состоится через неделю.

Когда Сергей вернулся к себе, вновь раздался телефонный звонок, это его решила побеспокоить подружка Лариса:

— Хочу сообщить приятную для тебя новость — завтра я уезжаю в Индию по туристической путевке, там сейчас стоит жара и можно купаться в океане!

— Я, конечно, рад за тебя, но почему так неожиданно? Путевку за рубеж готовят не один месяц.

— Это еще не все, я не вернусь к тебе, у меня есть другой мужчина, который заботится обо мне и не думает, как ты, все время о работе.

Сергей был ошарашен этой новостью, но нашел в себе силы ответить:

— Ты очень добра, что сообщила мне об этом по телефону. Совсем недавно ты посчитала, что Олесю я должен был предупредить о разлуке лично.

— Наверное, женщины, в таких ситуациях, должны больше думать о себе!

Сидевший рядом Саша, заметил, что товарищ по службе стал каким-то поникшим, даже подавленным. Он решил развеселить Сергея, подняв его настроение очередной сплетней об Ольге:

— Так это тебе передали обязанности Кравченко по предмету? А я недавно узнал из достоверного источника, как ей удалось улизнуть из нашего отдела.

Петрову пришлось сделать вид, что ему это очень интересно:

— Наверное, она дала взятку Степанову?

— Нет, она слетала в Москву, на свидание к бывшему прокурору нашей области — он сейчас работает в Генеральной прокуратуре. Говорят, их связь длится больше пяти лет.

Сергея этот разговор не заинтересовал, и он промолчал, сделав вид, что ему надо срочно разгребать папки, доставшиеся от Ольги. Он вытащил из нижнего отделения сейфа материалы по предмету и стал с ними знакомиться — справку все равно писать ему, а времени Шушин дал мало.

Сверху лежал отказной материал по факту дорожно-транспортного происшествия со смертельным исходом. Этот материал запрашивал из Новосибирска Егоров более двух месяцев назад, когда еще не было ни одной приличной версии по делу о пожарах.

* * *

Когда суд возобновил слушание по делу, Борман заявил ходатайство о приобщении акта криминалистического исследования дверного замка квартиры подзащитного. В Новосибирске адвокат имел определенные связи в различных государственных органах. И сумел настоять на проведении экспертизы, по заявлению Матвеева о проникновении посторонних лиц в его жилище.

В названном документе, оглашенном на судебном заседании, утверждалось, что замок неоднократно открывался отмычками, следы которых были найдены на запирающем устройстве.

Прокурор тут же выступила с возражением:

— Защита хочет запутать суд недопустимыми доказательствами — Матвеев опытный преступник и мог заранее поковыряться в замке, — на что Борман резонно заметил:

— Если подсудимый такой предусмотрительный, то он не стал бы коверкать свой замок, а проследил за отсутствием улик у себя на балконе.

Ольга поняла, что о замке лучше пока забыть и попросила вызвать на допрос дополнительного свидетеля Кузину Нину Сергеевну. Кравченко бросила взгляд на подсудимого и заметила, что тот переменился в лице. Его безразлично-тоскливый выражение лица