Именно в таком месте могло обитать чудовище.

* * *

В поисках монстров я объехала всю страну, побывала почти во всех штатах, посетила Аляску и Канаду и даже несколько раз пересекала мексиканскую границу. Но Вермонта я избегала. Я не была здесь с самого детства. И каждый раз, когда я получала сообщение о том, что в Штате Зеленых гор объявилось какое-то странное существо, мне приходилось изобретать самые разные предлоги, чтобы туда не ездить.

Вермонт означал для меня Фейевилл. Был синонимом Приюта на Холме.

А я поклялась себе, что никто и никогда не заставит меня снова вернуться туда, где все начиналось и все закончилось.

В этих живописных зеленых холмах обитало самое страшное чудовище, с которым я была не в силах встретиться лицом к лицу, – мое собственное мрачное прошлое.

И все-таки я здесь…

Я опустила стекло и сделала глубокий вдох.

«Дыши, – приказала я себе. – Тебе это по плечу. Ты справишься».

Чуть более часа назад я проехала мимо поворота на Фейевилл. Я чувствовала их притяжение – города и Приюта. Мне казалось, они тянутся ко мне тонкими, гибкими щупальцами, и где-то в глубине души мне хотелось свернуть и посмотреть, что же осталось от всего, что я когда-то знала и почти любила.

Другие туда ездили, я это знала. Любители реальных преступлений, фанаты «Благодеющей руки Господней», которым хотелось своими глазами увидеть место, где разыгралась трагедия.

Им было невдомек, что и в книге, и в снятом по ней фильме многое было не так. Что-то было опущено, что-то – переврано. Досмотреть до конца фильм я так и не смогла, но книга у меня когда-то была. Я загнула в ней чуть не каждую страницу, исписала пометками все поля, исчеркала и переправила половину абзацев и была уже почти готова отослать книгу автору, но передумала. Есть вещи, о которых нельзя рассказывать.

* * *

Перешеек, соединявший полуостров с берегом, был едва ли шире, чем двухполосное шоссе, и, проезжая по нему, я то и дело щурилась от блеска водной поверхности, вплотную подступавшей к дороге с обеих сторон. Еще немного, и я могла бы вообразить, будто плыву по озеру на катере.

Но уже через пару сотен ярдов суша начала быстро расширяться, потом дорога раздвоилась, и я свернула направо, на Восточную Мейн-стрит, чтобы, следуя указателям, поскорее добраться до поселка. Если верить карте, шоссе под названием Мейн-стрит шло вдоль побережья, кольцом охватывая остров (ладно, так и быть, остров так остров). Поселок Чикеринг, который был своего рода столицей острова, оказался очень живописным и абсолютно новоанглийским, но совершенно крошечным. Подъехав к нему, я сбросила скорость до разрешенных 25 миль в час, и вскоре за окнами замелькали, сменяя друг друга, художественная галерея «Кэндлстик», антикварный магазин «На острове», «Мороженое Чикеринг», кафе «Яблочное» («Свежие пироги в любое время!»), рыбный рынок и ресторан «Роджерс», «Недвижимость Джемисона» («Съемные коттеджи на любой вкус! Доступны для бронирования на будущий сезон!»), «Книги и подарки острова Чикеринг», универмаг «Ньюбери», кафе «Сестры Перч», гриль-бар «Контрабандисты». Вдоль фасадов домов и магазинных витрин тянулся довольно широкий кирпичный тротуар, по которому, сжимая в руках карты и путеводители, кофейные чашки и пакеты с покупками, бродили толпы туристов. Почти перед каждым магазином была разбита клумба и стояли аккуратные скамеечки, на которых туристы угощались маффинами и латте.

Потом с левой стороны я увидела широкую травянистую площадку, несомненно – бывший общинный луг, посреди которой торчал двадцатифутовый маяк. Вокруг башни под присмотром матери носились двое малышей. На дальнем конце луга четыре женщины, подстелив резиновые коврики, занимались йогой: судя по всему, сейчас они изучали позу «Собака мордой вниз».

Восточная Мэйн-стрит вела к дальнему краю острова, где на карте был обозначен природный заповедник острова Чикеринг. Как только городок остался позади, дорога вновь сузилась, а местность стала более лесистой. Я проезжала домики и коттеджи, на подъездных дорожках которых стояли автомобили с номерными знаками всех соседних штатов, а лужайки были завалены надувными плавательными кругами, детскими каноэ и яркими пляжными мячами. На веревках болтались купальные костюмы и полотенца. Дальше тянулась ограда виноградной плантации «Журавлиная ферма», которая представляла собой небольшое восьмиугольное здание, окруженное ухоженным виноградником. До сих пор мне казалось, что в Вермонте виноград не растет, но факт оставался фактом.

Потом леса стали гуще, дорога утонула в тени – я приближалась к заповеднику. Здесь я решила сориентироваться и ненадолго остановилась на пустующей парковочной площадке. На воротах, ведущих в заповедник, висела металлическая табличка:

ЗАКРЫТО В ТЕМНОЕ ВРЕМЯ СУТОК.

ПРОЕЗД НА АВТОМОТОТРАНСПОРТЕ ЗАПРЕЩЕН.

РАЗРЕШАЕТСЯ ПРОЕЗД НА ВЕЛОСИПЕДАХ И ЛОШАДЯХ.

РАЗВЕДЕНИЕ КОСТРОВ ЗАПРЕЩЕНО.

СТАВИТЬ ПАЛАТКИ ЗАПРЕЩЕНО.

Там, где я остановилась, асфальт заканчивался. Вглубь заповедника вела грунтовая дорога, которую тесно обступали деревья. Из интернета я знала, что заповедник имеет площадь более сотни акров и к нему относятся не только пересеченный несколькими туристскими маршрутами густой смешанный лес, но и несколько заболоченных участков за ним, а также изрядный кусок побережья. На этой обширной территории гнездились белоголовые орланы, полярные гагары и соколы-сапсаны. А кроме того, мне было известно, что именно здесь, в лесу, несколько раз видели Дженни Погремушку.

Чем дольше я смотрела на лес, тем сильнее мне казалось, что его густая зелень манит меня, зовет, соблазняет обещаниями и возможностями. Что-то подобное я испытывала, когда в детстве отправлялась охотиться на монстров в лесу около Приюта, и тот же самый зов заставлял меня переезжать с места на место в поисках невероятных существ, в реальность которых мало кто верил.

– Позже, – сказала я себе и, развернувшись, двинулась в обратную сторону, но уже по западной ветви Мейн-стрит. Эта часть острова была не такой населенной – сплошные леса, несколько домиков. Наконец на обочине мелькнул указатель: «Кемпинг “Остров Чикеринг”», на вывеске был намалеван маяк, который я видела на городском лугу. Я притормозила и свернула на засыпанную щебенкой подъездную дорожку.

Офис представлял собой небольшую хижину, крытую посеревшим от времени и непогоды кедровым шинделем. Кустики шиповника, высаженные вдоль стены, были аккуратно подстрижены, чисто вымытые окна приветливо поблескивали на солнце. В воздухе пахло дымом костров, слышались пронзительные крики детей, плескавшихся в бассейне позади офиса.

Остановив фургон перед входом, я поднялась по ступенькам. Когда я вошла, мужчина примерно моих лет или немного старше оторвался от экрана компьютера и кивнул. У него были короткие, начинавшие седеть волосы, на кармане зеленой рубашки было вышито название кемпинга.

– Добрый день, – поздоровался он и посмотрел в окно на мой фургон. – Вы, должно быть, мисс Шелли?