Теперь вся столичная знать наперебой спешила заверить нового Правителя в своей любви и преданности, но Яррилу буквально воротило от этой фальши. Он едва сдерживался, чтобы не съездить кулаком по какой-нибудь жирной подобострастной роже. Единственные люди, кто искренне обрадовались его прибытию в город были близкие - Радослава и его сестры, а также самый младший братишка и другие домочадцы.

Старшая сестра вместе со всем своим двором вновь поселилась в каганском сеннике, поближе к брату. В первый же день своего правления, Яррила устроил грандиозный пир в главной гриднице отца, в честь своей победы и восшествия на престол. Повеселились на славу. Всё складывалось хорошо. Немедля отправили самых быстрых гонцов в Хольмсгаард и Стар-град, к Конунгу Ульфу и княгине Ригерде, с известием о полной победе и воцарении в Святограде. Через несколько недель ожидали прибытие в столицу новой Каганши.

Единственный инцидент чуть было не случался с наёмниками-сунеями. Для них Святоград, священный город склавинов, был всего лишь захваченным вражеским городом, который им почему-то не позволили пограбить. Они посчитали, что их незаслуженно лишили законной военной добычи. Чтобы урегулировать ситуацию, Ярриле пришлось вознаградить своих наёмников за верную службу богатыми дарами. Не были обделены и свои воины, и воеводы. Каждый воин получил по пять златников, а кметы и воеводы – по десять. Большие деньги. Всё это значительно истощило походную казну новоявленного Великого Кагана. Золото таяло на глазах.

Ну а на следующий день после пира новому Кагану пришлось заняться государственными делами. А они оказались не столь радужными, как предполагалось. В отличии от боля брани, здесь Яррилу ждало полное разочарование. Бежавший вместе со своими сторонниками из города Севолод, прихватил с собой всю государственную казну, а заодно и редкостную сокровищницу Велимира, которую он собирал на протяжении десятилетий по всем завоёванным землям.

Война – дорогое удовольствие. Средств на содержание большого войска не хватало. Отправляться снова в полюдье, чтобы ещё раз собрать дань с подвластных земель было рискованно. Предыдущий Каган совсем недавно и так выгреб у них всё под чистую. Повторная дань могла бы вызвать взрыв недовольства и сопротивления. Обложение же новыми налогами население самого Святограда, означало бы полную потерю доверия нового Правителя у столичных жителей. Ярриле очень не хотелось с первых же дней начинать своё «справедливое» правление с таких непопулярных мер.

- Думайте, бояре, где нам средства изыскать, - начал Большой Совет Каган, - Это главный вопрос. Нужно золото. Без него власти не удержать. Наёмникам платить надо, войско содержать надо – а казна истощается. Всё, что надеялись в столице взять украдено Севолодом. Что делать будем?

Бояре и воеводы долго шумели и ругались, спорили, предлагали то одно, то другое, но толкового совета так никто дать и не мог. Яррила молча слушал, переводя взгляд с одного говорившего на другого. В глазах его явственно читалась обеспокоенность. И чем дольше длился шумный и бестолковый Совет, тем беспокойство это возрастало.

- Есть один выход, - проговорил, наконец, Будай, вставая со своего места.

- Сказывай, боярин, мы слушаем, - живо заинтересовался Яррила.

- Тартария задолжала каганскому престолу дани уже за два года, государь. А это – четыре тысячи златников. И урок сей выплачивать не собирается. Сумма немалая. Как раз хватит покрыть все наши расходы.

- Добрая мысль, - оживился Яррила, - Немедля составь грамоту брату моему Ратимиру, чтобы в месячный срок уплатил всё сполна.

- Дык ходят слухи, что он вовсе от Святограда отложиться задумал, - сказал кто-то из бояр, - Согласится ли платить?

- Что значит: «Согласится ли платить?» Он пока ещё наш подданный и данник. Откажется платить престолу – будет сурово наказан!

- Да, похоже, не больно то он и страшится этого наказания, - с сомнением покачал головой Будай, - Прислал же он твоему предшественнику Севолоду отказную грамоту. Отказался от урока. Независимым правителем себя объявил.

- Я ему не Севолод! – вскочил с кресла Яррила, лицо его залила краска гнева, - Со мной такое не пойдёт. Я крамолы не потерплю. Тартария – наше удельное княжество! По-другому и быть не может! Я всех отступников живо приструню. Составь грамоту, дядя.

- Грамоту эту я составлю, государь, - вздохнул Будай, - Да только какой прок в ней? Не подчинится Ратимир. Это яснее ясного.

- Ты за него не решай, дядя. А вот в грамоте этой и