на подоконник. Теперь он в своём сером пиджаке и в решительной позе походил на большевика с плаката. Нав менял обличия чуть ли не раз в секунду, даже не перевоплощаясь в разные тела. — Мирд, зачем так усложнять себе жизнь? Латантарея будет мстить, если останется жив.

— Если убивать диктатора, мы перед народом станем лишь цареубийцами, — Мирдал, напротив, постоянно говорил со спокойной грустью, — нас не выслушают. Надо показать, что наши аргументы сильнее него, и тогда люди сами перестанут оказывать ему поддержку.

— Если только не будет доказательств, что эта война больше нужна этому «Латантарею», чем людям, — заметил Александр. — Неужели они так ненавидят драконов, что идут против них только ради самого факта войны?

— Вовсе нет. Среди людей есть даже сторонники драконов, а велнары почти поголовно преданы им, — пояснил Мирдал. — Но Латантарея создаёт образ врага, подкрепляя его ошибками драконов в прошлом.

— При этом он внимательно следит, чтобы массово люди придерживались лишь его мнения, — Кьлеменетот спрыгнул на пол с несвойственной людям бесшумностью. — Несколько десятков несогласных, что собираются по ночам — это он готов допустить, пока эти десятки не вышли на улицы и не превратились в тысячи. Вот тогда Творцы среагируют, затыкая глотки прежде, чем хоть писк долетит до чужих ушей.

— А как же магия? — Александр попробовал вытянуть свою ауру, будто собирается поглотить чужую душу. Даже в человеческом теле это получалось — отлично, он не так и беспомощен!

— Что магия? — Мирдал присел подле Варлада. — Наше единственное преимущество перед Творцами — мы можем объединять разум со Вселенной, как кобники. Это проще, чем менять её… Но зато уже позволяет брать оттуда интересные сведения. Может, поэтому ты слышишь из этих уст много верного, — Мирдал усмехнулся слишком нескромно для Светлого. Он точно один из них? Совершенно не тот стереотип, к которому уже привык Александр. Хотя… Кьлеменетот тоже на нава не походил, стоило только к нему присмотреться. И сам Варлад — не сказать, что классический грозный Тёмный.

Трое нетипичных представителей Сил… Против целой страны. Александру вспомнился просмотренный — и не один раз — фильм. Никаких шансов на успех и неизбежная смерть в конце… Ну так чего же они ждут? Проблема только в том, что жизнь — не книга. Хотя жизнь тоже можно написать, её не перепишешь с правками на чистовик.

— Хорошо… Тогда почему Латантарея хочет напасть на драконов? — Александр решил докопаться до корня проблемы. Мирдал разъяснил:

— Если не брать в расчёт личную неприязнь — у людей уже начинают подходить к концу ресурсы при их количестве населения. Уменьшить население или увеличить территории — диктатора устроят оба варианта, хотя он, конечно, предпочитает последний. Походы на запад проваливались, там живут драконы и навы сильнее вас, а на севере более труднопроходимые горы, чем хребет Кейтегор.

— Если мы уничтожим диктатора — что же, придётся ещё кормить кучу нахлебников⁈ — Варлад сказал это, не подумав, но вовремя опомнился. — Я имею в виду, не станут ли люди подыскивать замену Латантарее, раз у них такая острая необходимость в ресурсах?

— Зато, если их накормить — точно обеспечишь себе почитание и поддержку, — Кьлеменетот сел с другой стороны от Александра. — Технология людей великолепна там, где силу нужно переводить в работу — транспорт, оружие, связь… А вот в производстве энергии драконы их опережают. Даже если взять слабые солнечные вышки — они дешевле, экологичнее и продуктивные, чем похожие человеческие преобразователи.

— А по моей технологии можно будет производить больше энергии без затраты душ и… — глаза Александра зажглись огоньком авантюризма. — Это же прекрасная идея!

— Не ожидал услышать её от нава? — лукаво сощурился Кьлеменетот.

— Я про свою, — Александр прихлопнул подлокотники, вставая. — Как раньше не догадался…

Глава пятая

Первый снег

* * * Утгард. * * *

Инанна спокойно сидела со своей матерью, Нингалью, на широком балконе в целую комнату размером. На нём даже имелось немного мебели в виде матрасов для полулежания и низкого, в палец высотой, столика, на гладкой поверхности которого размещался ужин. Им и были заняты обе рыжие самки… Но поглощение пищи продвигалось медленно, потому что некому было запретить маме и дочери беседовать:

— Ты многое мне рассказывала, когда я была ещё маленькой и неопытной… Но так и не поведала, почему на старом материке, откуда наши предки улетели, драконы делятся на Светлых и Тёмных. По моему опыту, — Инанна посмотрела на город, чёрный и оранжевый, будто шерсть Зората, в лучах низкого солнца, что прожгло себе путь через малиновые тучи, — это только философии, не больше. Нашару это не мешает быть единым.

— Разногласия Тьмы и Света уходят своими корнями гораздо глубже, чем ты думаешь, — произнесла Нингаль, возлежащая на одном из матрасов. — Есть много легенд о происхождении драконов и их последующем разделении — и в чём-то каждая из них правдива.

— Если ты знаешь правду, то поведай мне её, — Инанна прервала свою трапезу, — теперь я достаточно взрослая, чтобы слушать не сказки, а неприкрытую истину.

— За ней не ко мне обращайся… — Нингаль сложила лапы перед собой. — Я родилась на уже отплывшем с Хардола корабле и не могу помнить даже старый материк. Всё лишь со слов родителей, — она встала с матраса и подошла к перилам. — Одно точно могу сказать… Чем больше группировок, тем проще управлять каждой из них. Я больше всего верю той версии истории, по которой вражду между Светлыми и Тёмными посеял Роксамир, кобник-человек. Драконы были слишком сильны для того, чтобы одолеть их оружием или даже изменением вселенной варбодеянием, магией кобников. И поэтому Роксамир решил посеять в крылатых сомнение, доказав им, что, в отличии от людей, они… как бы выразиться помягче — ничего не стоящие отбросы. И народ разбился на два лагеря, так сильно веря в свою точку зрения, что характер даже начал влиять на душу. Тёмные