Смерив владелицу голоса взглядом, Эми едва подавила желание, чтобы не броситься ей на шею. Высокая белокурая женщина с тугим пучком на голове чем-то напоминала Кэтлин Уортли, но всё же ей не являлась. На коротких рукавах виднелись три шитые лычки, а именная плашка гласила: «Стюарт».

Именно так, здесь и сейчас в паре шагов от Эми стояла Роуз Стюарт, та самая Роуз, что приняла юную Эми к себе, в память о своём командире. Преданность, проявленная мисс Стюарт, даже после смерти Джеймса заслуживала чести и искренней благодарности.

Однако офицеру было не до нежностей, да и не видела она Эми рядом, … ну как не видела …

Старший офицер отряда махнул рукой своему заместителю и оба сержанта двинулись в направлении фигуры, лежащей в центре зала. Немолодой мужчина уже пришёл в себя, после оглушительного удара и медленно пытался подняться.

– ПОЛИЦИЯ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, ЗАМРИ!!! – выкрикнула Роуз, не сводя оружия с мужчины.

– САЛЛЕНХАРТ, НА КОЛЕНИ, РУКИ ЗА ГОЛОВУ!!! – громким размеренным голосом отдал приказ сержант Эванс.

Мужчина демонстративно потрясся, словно мокрая собака, сбрасывающая капли с шерсти, после чего слегка приподнял руки на уровне собственной шеи. Несмотря на то, что Салленхарт смотрел вниз, и голова его была опущена, всё же офицеры разглядели ехидную улыбку на его лице.

Позади мужчины стоял опрокинутый короб, из которого доносилось то самое яркое сизое сияние, заполнявшее зал холодным светом.

Едва Эми посмотрела на сияние, как жгучая боль в тот же миг пронзила её тело. Пульсирующими волнами агония растекалась по всему телу, но всё же имела два оформленных очага:

Живот пронзало жгучей томной истомой с ровни той, что Эми ощутила аккурат в прошлом событии, показанном «вечными» менторами. Казалось, словно незримая арахна в очередной раз ужалила её.

Грудь разрывала острая боль, точь-в-точь, как в тот день, когда Капулиций отдал юную принцессу странным чужакам в фиолетовых балахонах. Ритуал … именно после него, сердце юной принцессы пронзила та самая нестерпимая боль.

– ОТВЕЧАЙ, ГДЕ?!! – прорычал сержант Эванс, вернув оружие в поясную кобуру.

Салленхарт ехидно ухмылялся и ничего не отвечал. Такой расклад Джеймса Эванса не устроил. Мужчина быстрым шагом подошёл к мужчине в балахоне, после чего без лишних раздумий наотмашь нанёс тому удар ногой по лицу. Салленхарт отлетел в сторону, но вовремя подставив руки, не ушиб и без того пострадавшее лицо.

Тем временем, Эванс не остановился на достигнутом. Нанося мужчине удар за ударом, он ритмично повторял своё требование, не стесняясь даже взглядов изумлённой публики. Тем не менее, гости Салленхарта, вместе с офицерами полиции, словно не видели происходящего. Казалось, будто бы вообще никого из присутствующих в дальней части зала не было видно.

Офицеры аккуратно помогли подняться всем раненым гостям Салленхарта. Никто из них толком не пострадал, от чего каждый был закован в наручники и выведен из зала. Вскоре внутри помещения остались только Джеймс, Роуз, Эми и виновник торжества Салленхарт, … хотя был ещё кое-кто.

Тем временем, не выдержал очередную порцию тумаков, мужчина в балахоне сдался, указав рукой на тот самый короб, что был прикрыт фиолетовой тканью. Свечение из ящика медленно, но верно угасало, от чего помещение стало стремительно погружаться во мрак.

С каждой секундой, становилось всё сложнее и сложнее разглядеть, что происходит в дальней части зала, от чего Эми решила приблизиться.

На небольшом подиуме, прямо под свисающей фиолетовой драпировкой, украшенной резными ламбрекенами развалился прямоугольный короб, с обивкой того же цвета.

Фантомная боль в груди девушки усиливалась, становясь всё невыносимее с каждым шагом, но Эми продолжала идти вперёд. По мере приближения к ящику, свечение становилось всё тусклее, но всё же разглядеть его содержимое всё ещё было невозможно. В следующую минуту, сержант Эванс и взрослая Эми подошли к коробу вплотную.