уровня всех видов знаний, что к нам попадают при родах, от одного рожденья к другому, и происходящего в целом, не понимает в происходящем почти ничего. Истину от того, что обитало на планете пред тем до того, что появится после, надо еще донести. Носители, из тех, что обитают на планете сейчас, пусть и подобными в такт создавались, себя сохранять и такт сохранить неспособны. В том, видно, особая суть заключается. Парно меняясь, они, как не странно, способны найти себе пару всегда и во всем и потом повториться, но, изменяясь везде, всегда, и только попарно на нашем творенье, они и нечетные пары должны научиться вновь из пространства творить! Так появляется то, что способно нести эту память былого от нашего рожденья к рожденью. Образ былого, каким бы он ни был, такого ваять не способен. То, что мы оставляем после себя, должно быть во всем, в чем только возможно, во всем полновесно. Пусть в чем-то и будет ничтожная несовпадения суть, но ныне и впредь, попарно меняя друг друга в звучанье свеченья, лишь верную пару в звучанье свеченья им будет положено там, на земле, отыскать. Общения такт с тем, что там и тогда на земле возникло из пепла, действительно очень неспешен. От того и живут те пульсары планеты жизнью неспешной и крайне недолго. Все, что мы накопили, совершенствуясь от рожденья к рожденью, меняя всю суть бытия, полыхнув приказаньем как вспышка, они, там, на планете, меняют лишь только руками. Но так появляется память о прошлом. Пусть слабая, детская, но так мы уже способны увидеть то, что способны потом повторить. Нечетный материи клок, он тоже способен хранить о себе упоминанье. Какое? Тут разные могут быть виды на то, что получится. Лишь бы звучало и это. И если оно зазвучит, меняя попарно пространство и время, то быть по сему. Лишь бы правильно вместе с другими звучало. Жизнь создана сложно. Один уровень жизни сменяет другой постепенно. И если положено, что бы сначала звучало ничтожное, глупое, и лишь потом то, что сумеет наполниться истинным смыслом, такому и быть. Память, как суть сохранения, дарован нам именно что бы ваять, без нее мы ничтожны. Но если то, что рождено нами там, на планете, руками сумеет из праха, лишенного жизни, вновь то породить, что тоже сумеет в себе повторять, то это будет нам только лишь в помощь. Книга медлительна очень. Ее трепетанье медлительно очень и не способно в себе породить то, что светом наполнит благим. Нам нужно то, что в том оживляющем плоть трепетанье затрепещет значительно более быстро. Огонь слишком ничтожен. И он скорее нас мучит, чем что-то рождает. Электричество ближе к тому, что обрадует нас. И пусть оно еще мало похоже на смысла мерцанье, способное вмиг изменить, оно ближе к смыслу. Что до носителя памяти, он должен быть совмещеньем того, что смысл тот в себе понесет. Пока те носители смысла, что там, на планете возникли, выглядят грязью. Слишком неправильна их смысла суть, да и пространство, в котором тот смысл заключен, чудовищно грубым бывает. Но память о времени ими уже сохраняется. Команды пронзают пространство, меняя пока только структуру, по которой бегут, но все же меняя и смысл, что в структуре хранится. Теперь нужно сделать все так, чтобы тем переменам, что рождаются от электричества, так же и вновь подчинились все те, что не склонны мерцать. В пламени, так все устроено в мире, все сразу исчезнет. Ничтожность мерцания не только светом благим обернется. Все начинает пылать. Нет страшнее удела такого, чем пламя планеты. Все, что ты от рожденья к рожденью копил, память твоя, вмиг исчезнет. И ты, если и появляешься вновь, то только пеплом простым. Сколько уровней жизни тебе отныне придется пройти, чтобы вновь возродиться благим и творящим мерцанием памяти. Такое лишь наказанье. Структуру вибрации, что вновь и вновь созидает весь мир, еще надо создать. Скрепить вместе пространство, мерцанье и память о прошлом. И пусть, если надо скрепить так, чтобы в тех не совсем обычных мерцаньях звучанья нечетное, скрепившись парно с нечетным, для нас вновь в виде плоти своей стало четным, пусть вновь воссияет. Холодным тот свет в результате окажется, но это и хорошо. Родиться звездой и там непременно сгореть, страшней не найти наказанья. Любое другое рожденье приятней. А если еще в результате в подобной мертвой структуре мерцанье и память о том, как надо мерцать, вновь смогут в попарном, пусть и нечетном спокойствии вновь сочетаться попарно, то это лишь в благо всем тем, кто ныне в телесных обличьях ожил на земле. Пройти такой путь возрожденья сознанья, чтобы потом, как время придет умирать, обернуться обычным ничем, страшней доли при этом творении образа не отыскать. Стать чем-то с сущностью, чтобы потом обернуться чем-то без смысла? Ужасно, иначе об этом не скажешь. И не забывайте чрез слово формируется смысл. Что вы сознаньем сказали, пусть даже мысленно, то там, внизу, на планете вновь из праха и возникает. Пустые слова марают весь окружающий мир. Поэтому то, что творить, должно научиться быть аккуратным во всем. Смысл, порождая вибрацию, что и рождает сознание, должен быть правильным и полон света благого. Когда все три субстанции, суть бытия, вновь слились вместе, их порожденью положено вновь и вновь возрождаться не менее чем бытием, цельным и без корявых вкраплений. Такие метки о прошлом, конечно, тоже возможны. Но до чего же ничтожна та память, годиться только для разных животных. Так они ищут свое замещенье в пространстве — нюхая носом. Вибрация так постигается слабая, пусть и добавлено что-то, что позволяет судить о возможности пары. Если же нужно нечто такое создать, чтобы оно отличалось способностью в паре мерцать сквозь материю, то тут сперва надлежит подняться над простотой электричества. Потеря только одних электронов может только обжечь эту плоть, вырвав те электроны из плоти и массы. В магните два полюса. Пусть начинает работать и то, и другое. Надо решить так задачу, чтобы то, откуда оживляющий плоть поток и берется, вновь замерцало, меняя весь смысл бытия. Как результат та материя, сквозь которую и потечет тот поток информации, снова начнет хоть немного, но в чем-то творить, формируя реальность лишь так, как указано. Пусть и не очень быстро бегущим потоком таких колебаний можно будет вновь в чем-то твердом пусть и непарное, подобрав ему пару, делать попарным. А дальше решать вопросы самые разные. Скорей всего таким