аккуратно – не напиваясь. Но всё равно меня это не устраивало: бить им морды, как простым солдатам, было неудобно – всё-таки им было от двадцати семи до тридцати пяти лет, как Синькову.

…Высокий и худой Синьков, стоял передо мной, шатался из стороны в сторону и «качал», как он думал, мне права. Почти не слушая, что он там мне бухтел, я сидел на лавке и мучительно соображал, как мне прекратить пьянку в батарее. Из-за кустов, машин, с наблюдательного пункта на дороге выглядывали солдаты и полупьяные контрактники, ожидая, что предпримет комбат. Замполит сидел в тенёчке и также с интересом ждал моего решения. Тут же сидели и командир взвода со старшиной. Я поёрзал на скамейке, устраиваясь поудобнее и прислушался что же там буровит водила.

- ….. Вы, товарищ майор, сравняли нас с простыми солдатами, с этими сопляками. Вы с ними сами разбирайтесь. А нас не трогайте. – Контрактник попытался назидательно поводить перед моим лицом пальчиком, но его так повело в сторону, что он поспешно ухватился за ствол дерева. Оправившись, он продолжил «бухтенье», - я вот в любое время сяду за руль и всё будет «чики-чики». А придёт время, я и любому духу надеру задницу…

- Синьков, да заткнись ты, а то сейчас сам тебе задницу надеру, - контрактник благоразумно заткнулся и сейчас стоял напротив меня набычившись, но молча.

Я наконец то принял решение и поднялся со скамьи: - Степанов, заводи бардак, а ты Синьков залезай на броню.

- Чё, товарищ майор, на губу повезёте? – Синьков попытался презрительно плюнуть, но это у него не получилось и обильная слюна упала ему на грудь. Размазав слюну по груди и подбородку, контрактник опять замотал пальцем перед собой, - ошибаешься, командир, я туда не поеду.

Коротко размахнувшись, тыльной стороной кулака ударил его в лоб. Хотя удар был и не сильный, Синьков потерял равновесие, попятился на несколько шагов назад и упал на спину, высоко и нелепо задрав ноги. Я наклонился над ним: - Чучело, не «ошибаешься», а «ошибаетесь», товарищ майор – ударение правильно надо ставить. Я же с тобой на брудершафт не пил, чтобы ты ко мне на «Ты» обращался.

Я выпрямился: - Вставай, я тебе другое придумал…

Командир седьмой роты капитан Чикин был на месте и долго его уговаривать не пришлось.

- Лёха, спасибо. Ты меня выручил: заколебал этот детский сад. Он у меня хоть и в возрасте, но ссыкло страшное. Ты его там в самое опасное место сунь, пусть обосрётся от страха. Синьков, иди сюда. – Контрактник уже почти «ручной», с готовностью подскочил ко мне, ожидая очередной пакости от командира.

- Солдат, через час пойдёшь с командиром роты вон туда на вершину, там и покажешь какой ты крутой боец. Через трое суток я тебя оттуда заберу – это и есть моё наказание. Тебе задача ясна? – Я показал рукой на вершину горы, где пощёлкивали выстрелы.

Контрактник, ожидая тяжкого наказания, облегчённо вздохнул и презрительно сморщился: - И это вы, товарищ майор, называете наказанием?

- Ты солдат сначала сходи, покажи себя там, а потом пальцы веером расставляй. – Я вспыхнул и у меня появилось желание хорошо заехать тому в челюсть, но меня успокоил Чикин, положив руку на плечо.

- Боря, спокойно. Он через час сначала сдохнет, когда потащит в гору воду, продовольствие и патроны. Хмель-то быстро вылетит. Высота вроде бы шестьсот метров, а подыматься надо три часа, так что мало ему не покажется.

Я отдал Синькову автомат и вернулся на блок-пост, где застал полковых особистов – Костю и Саню.

- Боря, «бардак» хороший нужен для одного дела, часика на два. Дашь?

- Какие проблемы, вот мой и забирайте, - особисты были вооружены капитально, видно что собрались на серьёзное дело. Костя даже бронежилет одел.

Отправив Степанова с особистами, я прошёлся по блок-посту и остался недовольным тем бардаком, который творился в расположении первого взвода. Собрал в кучу командира взвода, замполита, старшину и всех троих отругал, особенно досталось командиру взвода и старшине за отсутствие порядка. Замполиту тоже сделал внушение, за отсутствие инициативы и, поставив ему задачу обшарить все кусты и обнаружить, где находится у солдат брага, которую они периодически хлещут. Дождавшись доклада о наведении порядка, я построил солдат в полной экипировке перед своим салоном, проверил состояние оружия, боеприпасов и в очередной раз провёл «воспитательную» беседу, но остался недоволен её результатом. Бойцы уже протрезвели и, стоя под солнцем, мучились от похмелья: были хмурые и мои слова отскакивали от них, как от стенки. Контрактникам пригрозил, что их в качестве наказания буду посылать в седьмую роту на вершину горы, а срочников пообещал отправлять в пехоту на перевоспитание. Я бы, наверно, ещё долго разглагольствовал на тему вреда пьянства, но на дороге остановился БТР, с которого слез командир полка полковник Матвеев и замполит полка подполковник Сорокин. Развернув строй, доложил командиру о состоянии дел в батареи, после чего Матвеев с замполитом с удовлетворением осмотрели моих подчинённых, которые увидев начальство подтянулись и в полной экипировке выглядели вполне воинственно.

Отпустив солдат, командир сел в тень деревьев за стол.

- Давай, Копытов, свою рабочую карту, документы и рассказывай, как ты рулишь деревней и какая обстановка в округе.

Разложил карту, схемы и в течение десяти минут докладывал полковнику Матвееву об обстановке в своём районе. Командир полка внимательно выслушал и удовлетворённо отодвинулся от карты.

- Я доволен, товарищ майор, положением дел в вашем подразделении. И о тебе лично мне дали положительную характеристику. Так что и действуй так и дальше.

Зашелестели кусты и из них вылез замполит, который пока я докладывал обстановку смотрел, как живёт личный состав. Услышав последние слова Матвеева, решил показать, что он в полку тоже не последний начальник.

Сдвинув бесцветные, жидкие брови к потной переносице, и напустив на худое лицо значимость, стал меня отчитывать.

- Товарищ майор, если у ваших солдат в палатке и кругом неё порядок, то