у вас бардак. Вы, хотя бы ради зарядки убирали пустые бутылки из кустов и мусор. А здесь, что за срачь? – Замполит ткнул рукой в место, где мы лущили и ели фисташки. Глупую мою инициативу про слой шелухи, неожиданно поддержали и солдаты. Даже в пьяном состоянии они ползли сюда и лущили здесь фисташки. Теперь толстый слой шелухи неряшливым пятном серел недалеко от салона. Я поглядел на шелуху, а потом с презрением посмотрел на заместителя командира, который даже в жару был в бронежилете. Я многозначительно молчал, не считая нужным что-либо объяснять. И моё молчаливое презрение взбесило подполковника, побагровев от злости, он начал орать.

- Товарищ майор, вы что себе позволяете? Что это такое? Почему ваши солдаты в бронежилете, а вы без него? Видите, я тоже в бронежилете, - он немного сбавил тон, считая моё молчание покорностью, и был очень поражён тем, что ему ответили.

- Ты, кто такой? Ты, кто такой, чтобы меня укорять за отсутствие бронежилета? Да, пошёл ты

на …, - дальше я произнёс слово из трёх букв, от которого замполит онемел и только беззвучно шевелил губами, да возмущённо показывал рукой на меня.

Матвеев сильно хлопнул ладонью по столу и резко встал: - Прекратить. А вы, товарищ майор, в семнадцать часов ко мне на беседу. Понятно?

Проводив ненавидящим взглядом этого прощелыгу, который пробыл в полку три дня и ещё пытается мне качать права. Ты сначала покажи, какой ты в боевой обстановке, а потом уж перья распускай или наезжай на тех, кто с тобой приехал. В такой манере я бубнил сидя за столом, но уже через пять минут забыл о происшедшем. Я тискал в своих объятиях Славку Упорова, который остановил колонну ремонтной роты на дороге.

- Боря, - радостно орал мне в ухо однополчанин, - теперь мы часто будем встречаться. Я со своей ротой переезжаю к вам. Давай выпьем за встречу.

Славка дёрнулся к своей машине, но я его схватил за руку и потащил к столу. Мигом достал бутылку и несколько кусков копчёного мяса.

- Боря, погоди. Со мной же Гоблин, сейчас я его позову, - Упоров ринулся на дорогу, где нерешительно стоял зам. по вооружению полка подполковник Арсентьев и смотрел в нашу сторону. Славка его позвал, но Арсентьев отрицательно покачал головой и отдал команду на начало движения. Колонна ушла, а Славка спустился ко мне.

- А, Гоблин, чего-то отказался. Я ему говорю: пойдёмте на пять минут, с однополчанином выпьем, но он не захотел, а мне разрешил попозже подъехать.

Упоров посидел у меня минут двадцать и уехал размещать роту, а через двадцать минут на блок-пост заехал мой БРДМ и остановился. Саня и Костя молча сидели на броне и отрешённо смотрели на меня. Степанов вылез из люка, сел рядом с ними и дрожащими руками закурил сигарету. Были они, несмотря на загар, бледными и потрясёнными.

- Ребята, что то случилось? – Обеспокоено спросил я, подойдя к машине.

Костя медленно слез с машины и пальцем показал на водителя: - Боря, вот этого солдата к медали «За отвагу» представь, что хочешь делай, но представь. Он нас тридцать минут тому назад из такого говна вывез, что мне до сих пор не понятно – как он это сделал.

- Ну-ка, ребята, давайте слезайте. Пошли к столу. Степанов, давай за стол тоже.

Только выпив залпом по сто пятьдесят грамм, они смогли членораздельно рассказать, что произошло.

- Боря, вышли на нас чеченцы с одного горного селения и попросили встречи, для того чтобы решить вопрос об обмене пяти пленных солдат, на пленных боевиков. Как бы такие вопросы и раньше решали, поэтому мы поехали на встречу без всякой опаски. Приехали на горную дорогу в то место, какое нам указали. Узкая дорога: слева почти отвесная каменная стена, справа пропасть. Главное, развернуться негде. Смотрим, два духа стоят, видно что без оружия. Костя остался на броне, а я пошёл разговаривать с ними. Самое интересное, что о возможности засады даже не подумали. Только обратил внимание, что они ведут себя нервно. А когда осталось до них метров двадцать, они упали за камни и оттуда по нам открыли шквальный огонь. Это была сплошная стена металла, - у Сани даже глаза сделались большими, когда он дошёл до этого места в своём рассказе, - как меня не смело с дороги, не понимаю до сих пор, и как в меня с двадцати метров не попали, тоже не понимаю. Практически одним движением я перекинул автомат из-за спины вперёд и длинными очередями стал полосовать по засаде. Слышу сзади Костин автомат заговорил и я начал отходить к БРДМу, чтобы хотя бы броней прикрыться. Тогда был шанс дождаться подмоги, но когда обернулся к машине, то оказалось, что твой Степанов каким-то образом сумел развернуться и мне оставалось только запрыгнуть на броню, пока Костя огнём прикрывал меня. Я запрыгнул на верх и прикладом стукнул по броне, давая понять, что можно трогаться, а Степанов так рванул с места, что я слетел с брони и, зацепившись за поручень, повис над пропастью. Так и провисел, пока БРДМ не вынес нас из-под огня. Потом уж забрался на машину и мы спокойно двинулись в полк. Я Степанова и Костю всю дорогу расспрашивал, как они сумели развернуть бардак на дороге? Но оба ничего не помнят. Вот такие дела.

Я только руками развёл и налил ещё водки Степанову: - Ну, молодец, Степанов, не опозорил батарею. Но если бы особисты не просили, хрен бы ты медаль у меня получил: очень уж ты говнистый.

Время подошло к семнадцати часам, когда я начал собираться к командиру полка «на ковёр», особисты поехали со мной и всю дорогу инструктировали меня, как вести себя: - Боря, ты самое главное молчи, не вякай. Стисни зубы и стой молча, иначе они тебя сожрут.

Ровно в семнадцать часов я пересёк, завешенный масксетью вход на территорию командирского салона, где в пятикубовом резиновом резервуаре плескался командир полка с замполитом.

Остановился перед резервуаром и, не глядя на