Заднее колесо провалилось в рытвину, и Мадлен едва удержалась, чтобы не упасть. Свежий воздух обострил ее чувства и немного прояснил ум. Она только что вспомнила, как муж упоминал «молодого» мистера Хазарда, и решила, что предполагаемой жертвой должен стать брат Джорджа. Вероятно, он уже уехал из форта в Чарльстонской бухте, но где он теперь?

От быстрой езды придорожные деревья словно сливались в одно размытое пятно. Безжалостный ветер хлестал ее по лицу. Какой же дурой она была, так долго оставаясь с Джастином! Странная усталость, одолевавшая ее месяц за месяцем, постепенно сломила и ее волю, и желание сопротивляться. Но конечно же, прежде всего в Резолюте ее удерживало неправильное понимание чести.

Только вот у человека, за которого она вышла замуж, никакой чести не было, как и у всей его родни. Правда, до сегодняшнего дня Мадлен не осознавала, как низко они пали.

Когда она проходила наверху мимо лестницы, то случайно посмотрела вниз и увидела, как незнакомый мальчишка-раб что-то тихо говорит Форбсу. Мальчик был не из Резолюта, значит его прислали что-то передать и Форбс этого ждал.

Потом появились Джастин и молодой Смит. Сначала она решила, что они затевают какой-то розыгрыш, но уже вскоре по их жестоким словам и искаженным злобой лицам поняла, что речь идет о настоящем убийстве.

Теперь ей оставалось лишь надеяться, что она найдет Билли Хазарда в Монт-Роял. Если его там не окажется, нужно молить Бога, чтобы его смогли найти и предупредить об опасности. Орри должен знать, где он. О боже, ей давным-давно нужно было уйти от Джастина и выйти замуж за Орри.

Порывы прохладного воздуха придавали ей сил и бодрости, голова все больше прояснялась. Гребень и шпильки вылетели из волос, и теперь длинные черные пряди свободно развевались за спиной. На губах мерина, запряженного в двуколку, появилась пена от бешеной скорости, с которой он мчался вперед.

Мадлен охватило чувство безмерного облегчения. Она больше никогда не вернется в Резолют. Никогда не вернется к Джастину.

А там будь что будет.

Незадолго до трех часов вся семья собралась, чтобы попрощаться с новобрачными. Билли хотел выехать пораньше, чтобы доехать до маленького лесного полустанка без спешки.

Раскуривая очередную сигару, Чарльз думал о том, что день для свадебного путешествия выдался просто отличный. Косые лучи мартовского солнца пробивались сквозь ветки замшелых дубов, запах влажной земли наполнял воздух. Наступала весна. И Чарльзу вдруг самому захотелось поехать в Чарльстон и тоже найти себе какую-нибудь девушку.

Вместе с Гомером они поставили на крышу кареты Хантунов сундуки и баулы и крепко привязали их. В это время молодожены прощались с родными. Эштон стояла в стороне и подошла к ним последней.

– В добрый путь! – улыбнулась она. – От души желаю вам счастья! И долгой жизни.

Она обняла сестру, и в ее темных глазах сверкнуло солнце.

– Спасибо, Эштон, – сказал Билли.

Он неловко пожал ей руку. Как заметил Чарльз, слово «неловкость» вообще в этот день точнее всего описывало поведение его друга в присутствии Эштон. Что ж, ничего удивительного, ведь Билли долгое время вздыхал по ней. Однако его окончательный выбор Чарльз все-таки считал правильным. Характер у Эштон был далеко не сахар, несмотря на весь ее ум и целеустремленность.

– Бизон… – Билли шагнул к Чарльзу и протянул ему руку, – береги себя, особенно если в Самтере станет жарко.

– Постараюсь. – Их рукопожатие было крепким и долгим. – А ты не пропадай. Я понимаю, конечно, сначала тебе будет не до нас. У молодожена совсем другое на уме.

– Это уж точно.

Оба рассмеялись. Бретт еще раз обняла мать и, смахнув слезы, насмешливо заметила:

– Звучит зловеще.

– Ты права, – усмехнулся Чарльз, – но надо же нам было сказать какую-нибудь непристойность, так положено. Жених даже не устроил настоящей холостяцкой пирушки.

– Зато им повезло – у них будет настоящее свадебное путешествие в такое непростое время, – своим обычным мрачным тоном заметил Орри.

Кларисса продолжала улыбаться и моргать, как ребенок, немного озадаченный, но полный решимости повеселиться, несмотря ни на что. Несколько домашних слуг тоже вышли проститься с молодыми, поэтому, когда Билли помогал жене садиться в карету, им аплодировала уже целая толпа.

Билли высунулся из окна и помахал рукой. Бретт сделала то же самое. Слезы на ее щеках сверкнули в лучах солнца. Гомер хлестнул лошадей поводьями, и карета тронулась с места. Все замахали ей вслед, наперебой выкрикивая слова прощания. Чарльз выхватил саблю и в шутливом жесте отдал честь молодым.

Эштон, стоявшая перед ним, одной рукой махала вслед карете, а другой промокала глаза платком. Однако, опустив саблю, чтобы вложить ее в ножны, Чарльз вдруг увидел, как на ее губах мелькнула и тут же пропала самодовольная улыбка, которую не заметил никто, потому что все смотрели на карету, уходящую вдаль по аллее в косых лучах заходящего солнца.

Насторожившись, Чарльз отступил назад за колонну, чтобы Эштон не заметила его внимательный взгляд. Какими бы добрыми словами она ни прощалась с молодыми еще минуту назад, выражение ее лица говорило совсем о другом. Что же это такое? – думал он.

Да, очень странно. Возможно, он и догадался бы, в чем тут дело, если бы не выпил так много и зорче смотрел по сторонам.

Попросив Каффи принести ему шампанского, Чарльз удобно устроился в тени в кресле-качалке и стал медленно раскачиваться, потягивая вино и наслаждаясь одиночеством. Когда шампанское было выпито, он уже забыл о своей тревоге.

Из-за угла дома появился чернокожий мальчик. Он был весь в пыли и тяжело дышал.

– А Гомер здесь, сэр? – спросил он.

– Нет, уехал с каретой. Но скоро вернется.

Чарльзу понадобилась пара мгновений, чтобы узнать мальчишку. Это был Рекс, еще один слуга Эштон. Но откуда же он прибежал такой запыхавшийся? Выгоревшая голубая рубашка насквозь пропиталась по́том, как от быстрого бега.

Избегая взгляда Чарльза, мальчик присел на корточки за колонной. И вдруг Чарльз отчетливо вспомнил, как обменялся несколькими словами с Гомером после венчания, когда гости угощались поданными напитками и закусками на лужайке. Рекса тогда нигде поблизости не было. Странно.

С подъездной дорожки донесся какой-то шум, Чарльз поднял голову. В облаке пыли к дому быстро приближалась двуколка, запряженная взмыленным мерином. Увидев, кто сидит на козлах, Чарльз вскочил.

– Мадлен! – воскликнул он, отшвыривая сигару и выбегая вперед.

Через мгновение он схватил измученного коня за уздцы, а потом помог Мадлен спуститься. Она крепко держала его за руку и не хотела отпускать, даже когда уже стояла на земле.

– Мадлен, что с вами? Чем вы так напуганы? Что-то случилось?