– Уважаемый координатор полета!

– Вы можете звать меня просто Саймон, – обратился он ко всем.

– Меня интересует принцип движения данного космического корабля…

– Вы хотите, чтобы я ударился в технические описания или так… в двух словах рассказал?

– Давайте, как попроще!

– Хорошо. Данный космический корабль, – начал рассказ Саймон, – принадлежит к классу реверсивных кораблей, потому что движение осуществляется по принципу разгон-торможение. Данная схема принята только для кораблей такого класса, потому что наиболее оптимальна с точки зрения перемещения между двумя установленными объектами. Сейчас мы находимся в фазе разгона, которая составляет примерно тридцать шесть с половиной часов, после чего корабль развернется и перейдет в фазу торможения. Волноваться не о чем. Разворот обычно производится во время сна, когда экипаж и пассажиры пристегнуты к кушеткам. Преимущество данного принципа заключается в том, что нам удается поддерживать постоянную однонаправленную гравитацию как при разгоне, так и при торможении. То есть на корабле не бывает невесомости, разве что в самом конце при подлете к конечной точке путешествия и стыковке.

– А мы будем летать на таких же кораблях?

– Нет. Космокатера станции летают по принципу наземных катеров, но скорости естественно выше. В качестве топлива тоже используется джаманиум, но поскольку они предназначены в основном для патрулирования и вообще должны быть мобильны, рассчитать точку разворота в данном случае сложно. И раз мы подошли к этой теме, пройдемте в зал симуляторов.

Мы прошли в соседнее помещение, где находилось двадцать кресел-тренажеров.

– Пройдите, и займите места, – сказал Саймон, подталкивая нас к креслам. – Наденьте шлемы.

Я залезала в это кресло-полукабину. На сиденье лежал шлем. Чуть меньше мотоциклетного, скорее в виде шапки с наушниками. Нацепила и плюхнулась на сиденье. Оттуда тут же выползли ремни и намертво меня пристегнули, а в наушниках раздался голос Саймона.

– Вы находитесь в симуляторе полета. Внутренняя конфигурация космокатеров стандартна для всех существующих на данный момент моделей. Ремни безопасности фиксируют пилотов во время полета, потому что в катерах невесомость есть… временами… Расчет маршрута, разумеется, будете производить не вы. Для этого на станции есть специально обученные люди. Ваша задача следить за показаниями приборов на панели, и реагировать на внешние сигналы, если такие будут. Говоря сигналы, я не имею в виду, звуковые, а просто все то, что вы сочтете необычным. Вы можете переводить космокатера на ручное управление. Это допускается, тем более что у нас превосходная система защиты и обнаружения препятствий. В общем, столкнуться с астероидом или обломком вам не грозит, но при переходе на ручное управление необходимо учитывать скорость катера и возможные отклонения от курса. Иначе, где мы вас потом будем искать? Маячки, конечно, установлены, но думать головой хоть иногда не помешает. Впрочем, мы отвлеклись.

Голос в наушниках был бодр и весел. И мне дико нравился. Потому что было необычно и интересно! Стоило ли тупо тратить время в Витании, когда можно было сразу попроситься на космокатер, на котором еще можно и самостоятельно принимать решения о переходе на ручное управление, без всякого разрешения со стороны мужчин.

– Итак, – продолжил Саймон, – сейчас я запущу программу полета…. Эээ… примерную. Естественно, каждый следующий полет отличается от предыдущего. Опустите на глаза очки. Расслабьтесь. Положите руки на штурвал. Запуск.

Полет на симуляторе мне безумно понравился, хотя я думала, что за один день меня столько раз уже удивить не смогут. Космокатер летел быстро. Не, не так! Очень быстро! Надо будет потом уточнить у Саймона насчет здешних скоростей. Я попробовала поиграться с рулем, и пару раз мне удалось очень необычно вильнуть, но в наушниках раздался голос.

– Не увлекайся, мы летим с тобой в связке. Следи за дорогой!

Так. Похоже, Саймон выбрал себе напарника! Что ж… Мне же лучше!

Я попыталась тоже подать голос, рассчитывая на то, что где-то есть микрофон.

– А что мне делать?

– Пока просто наслаждайся! Тебе же нравится?

– Да.

– Это первый полет. Не стремись получить все сразу. Полюбуйся на космос. Все равно сейчас все прерву, а после обеда будет стыковка-расстыковка. Это самое сложное…

Симуляция остановилась. А я так и сидела очарованная звездами и голосом. И, похоже, не я одна, потому как Саймон в наушниках резко скомандовал.

– Чего расселись! Вылезайте!

После этого нас покормили. Горячим наваристым супом и пирожками. Я так думаю, это загрузили еще на Земле в один из холодильников и разморозили в космомикроволновке. Потому что с трудом себе представляла, как кашеварят технолог Айсман и штурман Анатоль…

Полет продолжался, а я все больше сочувствовала Саймону, потому что вопросов кроме меня никто не задавал. Удивительно, если у него не возникало ощущения, что вещает он в пустоту! Все держались забито и обособленно только и исполняли приказы. Впрочем, это понятно, с такой-то самооценкой! Тут никакие «промежзвезды» не помогут!

Я заново привыкала общаться с людьми. Мои коллеги оказались далеко не примитивными, просто при контактах с ними надо было учитывать анамнез воспитания. Девушки, которых было четыре, за исключением меня, по-моему, были сильно обижены на жизнь за то, что они не подошли в спутницы жителям Витании. Насколько я поняла, у всех были какие-то проблемы на генетическом уровне. А из восьми ребят половина была неблагонадежной, а вторая половина не могла похвастаться наличием ума. Но задания все выполняли безукоризненно и действительно пытались вникать в то, что нам преподавали. Хотя и не потому, что им реально было интересно, а потому что хотелось приносить пользу обществу. Но, главное же результат! Я по мере сил помогала Саймону. Подходила то к одному, то к другому, делала вид, как будто чего-то не понимаю, а сама как раз в процессе разговора пыталась заставить их думать хоть чуточку самостоятельно и много улыбалась, в том числе и от того, что мне начинали улыбаться в ответ. Пыталась втереться в доверие к моим попутчицам, и даже читала в кают-компании специально одобренную литературу. Честно говоря, получалось не очень, потому что планшеты с тех данными были гораздо интереснее. Но я, глядя на девчонок, которые с удовольствием листали яркие книги, держала свое мнение при себе. Мало ли кому что нравится! Ребятам было чуть попроще, все-таки они все имели мужское образование и высокий уровень допуска к технической литературе. Поэтому, после того как они начали вникать в свою новую профессию, они по привычке стали штудировать все то, что имело к ней хоть какое-нибудь отношение…

Саймон по-прежнему летал со мной, но все чаще отвлекался на других, видя, что я отлично воспринимаю информацию и знания. По-моему он получал удовольствие от нашего общения, во всяком случае, психологический разгруз точно! Он был терпелив и доброжелателен. Я, не вылезая, осваивала симуляторы и ковырялась в планшете, вычитывая информацию о космокатерах. Влезть в данные о космическом корабле мне естественно никто бы не позволил. Не тот уровень допуска, как сказал бы Ларсен.