Есть свидетельство роста недовольства среди блюстителей. Мы уже давно знаем, что неимущие и те, на чьи нужды не обращалось внимания, не голосовали и были отчуждены от политической системы, которая, как они чувствовали, не заботилась о них и с которой они ничего не могли сделать. Теперь это отчуждение распространилось на семьи, находящиеся выше уровня бедности. Речь идет о белых рабочих, которые не бедны и не богаты, но обозлены экономической неуверенностью в завтрашнем дне, не удовлетворены имеющейся работой, обеспокоены своими соседями, враждебно настроены по отношению к правительству. В этих людях элементы расизма сочетаются с элементами классового сознания, презрение к низшим классам – с недоверием к элите, и, таким образом, они открыты для предложений с любой стороны, как справа, так и слева.

В 20-х гг. прошлого века наблюдалось аналогичное отчуждение в средних классах, которое могло проявиться по-разному. В то время Куклукс-клан насчитывал миллионы членов. Однако в 30-х гг. работа организаций левого толка привела к тому, что чувство недовольства в значительной степени было направлено в русло деятельности профсоюзов, союзов фермеров и социалистических движений. В будущем мы, возможно, увидим, в какую сторону потечет поток недовольства среднего класса.

Сам факт наличия недовольства ясен. С начала 70-х гг. опросы показывают, что 70–80 % американцев не доверяют правительству, бизнесу и военным. Это означает, что недоверие охватило не только чернокожих, бедняков и радикалов. Оно распространилось среди квалифицированных рабочих, «белых воротничков», профессионалов; возможно, впервые в истории нации и низшие, и средние классы – заключенные и блюстители – испытали разочарование в системе.

Есть и другие признаки: высок уровень алкоголизма, разводов (раньше распадался каждый третий брак, теперь – каждый второй), потребления наркотиков и злоупотребления ими, нервных срывов и психических заболеваний. Миллионы людей отчаянно ждут того, что избавило бы их от чувства бессилия, одиночества, безысходности, отчуждения от других людей, от мира, работы, от себя самих. Они исповедуют новые религии, объединяются в различного рода группы самопомощи. Как будто вся нация проходит критическую точку среднего возраста, жизненный кризис сомнения в себе и самопознания.

Все эти процессы происходят в то время, когда средний класс ощущает растущую экономическую неуверенность. Система, в своей иррациональности, из соображений выгоды строит стальные небоскребы для страховых компаний, тогда как города приходят в упадок, расходует миллиарды долларов на оружие массового уничтожения и практически ничего на детские площадки, приносит огромные доходы тем, кто занимается опасными или бесполезными делами, и самую малость – художникам, музыкантам, писателям, артистам. Капитализм никогда не оправдывал надежд низших слоев общества. Теперь он начинает ухудшать положение и средних классов.

Угроза безработицы, всегда присутствующая в домах бедняков, распространилась на служащих, на профессионалов. Образование, полученное в колледже, больше не является гарантией от безработицы, а у системы, которая не может предложить будущего выходящей из учебных заведений молодежи, возникают большие проблемы. Если такое случается только с детьми неимущих, с этим еще можно справиться: существуют тюрьмы. Если же подобное происходит с выходцами из среднего класса, процесс может выйти из-под контроля. Бедняки привыкли к нужде, у них всегда мало денег, но в последние годы более состоятельные люди также начали чувствовать давление высоких цен и налогов.

В 70-х, 80-х и в начале 90-х гг. наблюдалось пугающе резкое повышение уровня преступности. Это было несложно заметить, находясь в любом большом городе. Существовали контрасты богатства и бедности, собственническая культура, лихорадочная реклама. Имела место ожесточенная экономическая конкуренция, в которой законное насилие государства и легальный грабеж корпораций сопровождались незаконными преступлениями бедноты. Подавляющее большинство этих правонарушений было связано с воровством. Непропорционально большое число заключенных в американских тюрьмах – это малообразованные цветные бедняки. Половина узников не имели работы в течение месяца до ареста.

Самые распространенные и известные преступления, связанные с насилием, совершаются молодежью и неимущими. Это настоящий террор в больших городах, когда отчаявшийся человек или наркоман нападает на представителей среднего класса или даже на своих собратьев-бедняков и грабит их. Общество, настолько разделенное по уровню богатства и степени образования, естественно возбуждает зависть и классовое недовольство.

Основной вопрос нашего времени заключается в том, начнут ли средние классы, до сих пор позволявшие себя убеждать, будто средствами защиты от таких преступлений являются строительство новых тюрем и удлинение сроков заключения, – начнут ли они понимать, просто исходя из неконтролируемого роста преступности, что единственной перспективой является бесконечный цикл преступления и наказания. После этого они сделают вывод, что физическая безопасность работающего горожанина может быть обеспечена, только когда все жители города трудятся. А это потребует трансформации национальных приоритетов и изменения системы.

В последние десятилетия к страху нападения преступника прибавился еще более сильный страх. Смертность от рака повысилась, и ученые-медики не в состоянии найти причину этого. Стало очевидно, что все большая часть таких смертей связана с окружающей средой, загрязненной военными испытаниями и алчностью промышленных предпринимателей. Вода, которую люди пили, воздух, которым они дышали, пыль в зданиях, в которых они работали, – все это многие годы тайно загрязнялось системой, настолько стремившейся к росту и получению прибыли, что безопасность и здоровье людей игнорировались. Появился новый, смертельный бич – вирус иммунодефицита человека (ВИЧ), особенно быстро распространяющийся среди гомосексуалистов и наркоманов.

В начале 90-х гг. фальшивый социализм советской системы потерпел крах. Американская система, в том числе оторвавшиеся от соперников капитализм, технология и милитаризм, казалось, вышла из-под контроля; правительство отделилось от народа, который оно, по своим заявлениям, представляло. Неконтролируемыми стали преступность, рак и СПИД, цены, налоги, безработица, равно как пришедшие в упадок города и распад семей. Народ, по-видимому, почувствовал все это.

Возможно, в значительной степени общее недоверие к правительству, наблюдающееся в последние годы, связано с растущим признанием истинности слов летчика бомбордировочной авиации ВВС США Йоссариана в романе «Уловка-22», обращенных к другу, который только что обвинил его в том, будто Йоссариан помогает и поддерживает врага: «Противник – это всякий, кто желает тебе смерти, независимо от того, на чьей он стороне воюет… И не забывай об этом: чем дольше будешь помнить, тем дольше проживешь». Далее в романе говорилось: «Но Клевинджер забыл об этом, и теперь был мертв»[251].

Представим – впервые в истории страны – перспективу объединения народа для фундаментальных перемен. Обратится ли элита, как часто бывало раньше, к своему последнему оружию – интервенции за рубежом, чтобы соединить в ходе войны народ с истеблишментом? Она попыталась сделать это в 1991 г., начав боевые действия против Ирака. Но, как сказала Джун Джордан, «этот успех подобен действию крэка, а он непродолжителен».