что уложил в голове все озвученное, повел меня обратно в дом. По дороге туда говорил уже я: описал визит незваных гостей так, как он происходил на самом деле, и ответил на десяток вопросов. Потом сказал, что возил своих парней к Террейлу за знаками и узнал, что Магнус сделал то же самое, но на сутки раньше. А когда захотел его немного посмешить и заговорил о визите к Чумной Крысе, вдруг услышал звуки дайры и винарры.

— Ага, купил. Еще вчера! — поймав мой недоуменный взгляд, хохотнул он. — Знаешь, у меня такое ощущение, что со дня возвращения из Торр-ан-Тиля я большую часть времени провожу, катаясь по лавкам и что-то покупая. Ты только представь — только у твоего портного я был семь раз!

— Зачем⁈

— А я знаю? Первый раз с супруг снимали мерки, и девочки выбирали те наряды, которые им нужны. Потом Ивица заявила, что не позволит нашимменьшицам ходить непонятно в чем целую десятину, и потребовала отвезти ее к мэтру Колину, чтобы укоротить срок ожидания. Не знаю, о чем она с ним говорила, но возить их на примерки пришлось два раза в день. А сегодня с утра мы забрали заказанное.

— Зато на твоих супруг стало приятно посмотреть!

— Это да! — заулыбался он. — Правда, пришлось, по твоему примеру, ограничить доступ на второй этаж для всех тех, кто там не нужен.

Я пожал плечами:

— Ничего страшного, пусть слоняются по первому. Или по двору.

Магнус утвердительно кивнул, остановился и как-то уж очень серьезно посмотрел мне в глаза:

— Знаешь, Нейл, я очень боюсь, что жар, который появился в Ивице, может стать слабее или вообще пропасть. Сейчас она цветет, наслаждается жизнью и жаждет идти по Пути Меча вместе со мной, но если у нее что-то не получится, то она может отчаяться и окончательно сломаться…

Я понимающе кивнул.

— Поэтому у меня к тебе две просьбы. Да, утомительные, но…

Он действительно по-настоящему переживал за Ивицу и пытался заставить себя перешагнуть через гордость, поэтому никак не мог подобрать слова. Пришлось подтолкнуть:

— Помогу, чем смогу. Ты, главное, озвучь эти самые просьбы!

Он вздохнул и криво усмехнулся:

— Я неплохо владею мечом, но наставник из меня, как из веревки арбалетный болт. А ты способен дать ей в разы больше, даже если будешь уделять всего по паре колец раз в десятину! Поэтому, пожалуйста, возьми Ивицу в ученицы. Хотя бы до тех пор, пока она не освоит базовые движения и не обретет хоть какую-то уверенность в себе!

— Через день, с рассвета и до конца общей тренировки устроит?

— Целую стражу? Еще бы! — обрадовался он. — Спасибо!!!

— Тогда буду ждать всех вас послезавтра утром… — решил я. И сразу же объяснил, почему не завтра: — Последние дни выдались уж слишком насыщенными, и я никак не могу нормально отдохнуть. Поэтому завтра собираюсь усиленно лениться…

— Ты сказал «всех»?

— А что, тебя, Власту и Рину тренировать не надо? — ехидно поинтересовался я.

— Надо, конечно!

— Тогда будем считать, что с этой просьбой мы разобрались. И я готов выслушать вторую.

На этот раз Магнус подобрал слова куда быстрее:

— Хочу дать возможность Ивице перебороть страх перед водой.

— Свози ее к Келлатским холмам… — поняв, куда он клонит, посоветовал я. — Места там глухие, озер предостаточно.

— Один не рискну! — расстроено вздохнул он. — Плавать я еще толком не научился, объяснить, как держаться на воде, не сумею. И не спасу, если что-то пойдет не так. Поэтому хотел бы напроситься с вами. Тогда, когда ты повезешь плавать своих супруг.

Я потер переносицу и… мысленно махнул рукой на свои планы:

— Что ж, если завтра мы все равно будем лениться, почему бы не делать это на каком-нибудь озере?

Уже через полчаса мы неслись к лавке мэтра Колина. Ибо, как авторитетно заявили мои дамы, «ехать плавать и загорать без соответствующих нарядов невместно». Ивица, первый раз в жизни выбравшаяся из дому не в платье, а в костюме торренской наемницы, ехала в самой середине строя. Правда, несмотря на жуткое стеснение, очень неплохо держала лицо и почти не краснела.

«Самый страшный» участок пути — последнюю сотню метров до лавки — она пережила с большим трудом. Зато, сообразив, что мы, Эвисы, спешиваемся не на улице, а во внутреннем дворе, перестала трястись. А когда мы оказались на черной лестнице, на которой посетители никогда не появлялись, несмело заулыбалась.

Оставлять в одной несчастной мастерской сразу десять очень деятельных женщин означало остановить всю работу Колина, его меньшиц и помощниц, поэтому я выделил троице ар Койренов только Майру, Вэйльку и Дайну, а Магнуса и остальных дам забрал на крышу. Где и проторчал два часа сорок минут, общаясь с посетителями лавки.

Как ни странно, пообщался в удовольствие, так как в этот раз среди тех, кто подходил к нашему столу, не было ни одной неприятной личности, а «приятные» вели себя очень предупредительно и учтиво. Тем не менее, когда к нам подошла одна из манекенщиц и сообщила, что все, что заказанное уже пошито, по-настоящему обрадовался, раскланялся с окружающими и спустился в мастерскую…

…По дороге от лавки и до моего дома Магнус не сводил изумленного взгляда с жены, не понимая, почему она не прячется в середине кавалькады, не обращает никакого внимания на встречных благородных и выглядит так, как будто перебрала крепкого вина. На Рину с Властой тоже поглядывал, но значительно реже, ибо поведение этой парочки отличалось от привычного не так уж и сильно. И совершенно зря: все три его супруги совершенно одинаково отказывались понимать, как согласились на уговоры моих девочек, потрясенно вспоминали примерки и, одновременно с этим, гордились собственной храбростью. А еще предвкушали реакцию мужа на обновки.

Когда подъехали к нашему дому, к их предвкушению добавился страх — «А вдруг ему не понравится?». Поэтому я, выделив Койренам те покои, в которых Ивица ночевала, оставаясь у нас, отправил их «приводить себя в порядок», а сам сходил на кухню, на конюшню и к своим десятникам, отдал все нужные распоряжения в связи с завтрашним отъездом и поднялся к себе, чтобы переодеться в домашнее.

К эмоциям гостей старался не прислушиваться, но все равно выхватывал краем сознания то вспышку изумления, то восторг, то желание. Поэтому, спускаясь в обеденный зал, решил, что тороплюсь. Ибо в