копоти земля и через силу встающий екай.

- …шинигами! – хрипит ненависть в его тоне.

Попытался шагнуть, устоял! Его бушующая аура реацу противостоит моей способности зампакто! Ну, пытается…

Сколько же в тебе голой дури, сволочь? Он обгорел немного, будучи окруженный своей паутиной, но уже регенерирует на глазах. Уровень ауры все так же неизменен.

У меня осталась половина реацу. Так дальше не может продолжаться.

- Не хотел я этого делать, - вздыхаю я, смиряясь. – Придется рискнуть.

Для начала… Выставил руку, нараспев зачитывая Кидо:

- Оплетись серостью стекла

Согнись перед зубами принятия

Бакудо №19: Будо но Ки! (Лозы)

Из земли под врагом появляются серые виноградные лозы с шипами, четыре штуки. Созданные из моей реацу, их не трогает Падение Луны. Лозы метнулись вверх, прижали руки екая к телу и оплелись в четыре ряда. Шипы впиваются в плоть, немного вырастая на крови врага.

Хорошее Бакудо. Жестокое. И сильное. Его проблема только в том, что оно очень медленное, а потому не популярно. Но с областью Цуки но Аки это уже не проблема. Кидо сдержит Онигумо на минутку, а мне больше не надо.

Отпускаю способность зампакто, с облегчение выдохнув.

Екай тут же рванулся изо всех сил, но Кидо не просто держит, оно заражает духовную силу врага вялостью, намного усложняя управление и контроль. Пока враг не привыкнет к этому, не прокатит такой трюк – вспыхнуть силой и вырваться.

Это забытое для большинства заклинание, которому меня научил Ширю Тоске. Как вернусь, надо будет ему бутылочку семейного вина послать… Если вернусь.

Я вложил клинок в зонт, тот легко его принял, словно всегда был ножнами. Сложенный зонт Цукигами похож на копье, мне часто это говорили. Обычно я молчал…

Но истина в том, что так и есть.

- Знаешь, это долгая способность, - начинаю я болтать, про себя кивнув тому, что враг перестал дергаться и слушает, дурак. – Четвертая способность моего Шикая. И последняя, заключенная в зонт. Очень опасная для меня самого.

Моя аура реацу растет, светится вокруг тела серебристым покровом, но вся исчезает, вливаясь в сложенный зонт.

- Думаю, уже очевидно, почему.

Реацу у меня остается так мало, что я сражусь разве что с рядовым. Моя рука тянется ниже зонта, хватает… Но не воздух. Длинную белую рукоять, гравированную серебром.

Теперь, увеличенный реацу, в моих руках сверкает великолепное и пугающее…

- Цукигами но Яри (Копье Бога Луны)

Это не оружие, это атака в форме копья, метательная. Я жертвую почти всей своей силой, возможностью защищаться, оружием в руках. Все отдается способности. Концепция жертвы в обмен на силу. Это очень мощно. И не редкость для Зампакто.

Скажу только, что обычно это того стоит.

Копье, сверкая неистовым серебром и силой реацу, крутанулось в моих руках. Принял позу метателя, напрягая спину, как тетиву лука. Рука отводится назад, острие сверкает возле лица.

Он понял. Это кое-что, что способно нанести ему настоящий вред. Иначе я бы так не рисковал.

Лозы трещат, лопаясь одна за другой. Екай изо всех сил пытается вырваться.

- Я ругался на твое бессмертие, Екай. Но, знаешь… - мышцы почти звенят от того усилия, что я стараюсь вложить. – Зампакто шинигами, играющие с концепциями мира, тоже такая чушь собачья!

Бросок копья!

Он вырвался, прыгнул влево, торжествуя. Но я остаюсь спокоен.

Цукигами но Яри не просто какая-то глупая атака вперед, подобная Кидо. Она куда хитрее.

Если мой зампакто касался врага хоть раз – Копье попадет туда. Я ведь уже попал, просто сам этот факт, записанный миром, немного путается в том, когда и чем. Причина и следствие, следствие и причина, они кружатся вокруг острия копья вместе с воздухом, подчиненные лишь на время броска и не более… Но этого достаточно.

Копье Бога Луны мощно вонзается прямо в лоб Онигумо, туда, где я оставлял глубокую царапину в начале нашего боя.

Как небрежно ты оставляешь в своих ранах следы моего реацу, глупый Екай. Острие копья из реацу шипит, прожигая путь в мозгах Онигумо.

Екай застыл. А потом рухнул плашмя, на спину, как фишка домино. Копье стоит вертикально, все еще в голове, все еще убивая и убивая его, снова и снова, превосходя регенерацию и бессмертие.

Тело иногда судорожно дергается, но это все. Копье Бога Луны будет наносить урон и жечь врага, пока я удерживаю способность активной.

На какое-то время он повержен. Но, если он сейчас встанет… Горькая улыбка появилась в уголках губ. Что ж, я труп.

Лучше бы тому, кому я послал Адскую Бабочку, входя в поместье, поторопиться.

Кстати, шум из поместья прекратился. Я ощущаю огонек оммёдзи. Все еще живой, беспечный жрец. Но сюда не идет. Умный. Или раненный.

***

Шинигами в мантии заклинателя, глухой и бесформенной. Его голова и лицо прикрыты маской и шапочкой, оставляя лишь умные карие глаза озираться вокруг и проницательно подмечать все детали.

Он пришел всего минуту назад, а уже все вокруг облазил. Потыкал пальцем в башку лежащего Онигумо, погулял вокруг большого камня в середине двора. Очень любопытный.

- Тебе повезло, что расхождение времени сейчас четыре к одному, - мягкий мужской голос звучит из-под маски. – Иначе я бы не успел все оформить и придти сюда вовремя.

- Без удачи половина шинигами были бы трупами, - безразлично отвечаю я, кивая на камень с веревками. – Печать. Ты сможешь ее восстановить, Айзен?

- Да, разумеется, - легко отвечает он.

Отвечает, а сам прячет пробирку за пазуху, с алой реацу в ней. Духовная сила Онигумо.

- Никакой крови и плоти, - серьезно предупреждаю его я. – Слишком опасно.

- Просто реацу, - отмахнулся младший библиотекарь. – Ничего серьезного.

- Хотя я пригласил тебя ради этого, не знаю, как ты пронесешь это обратно…

Это была действительно проблема. Это не просто контрабанда, такие вещи караются законом. Нас бы за это по головке не погладили, обоих.

- За Сенкаймоном следит мой