— Я таких встречал, — сказал Набьор. — Иногдаженщины бывают странноватыми. У меня есть сидр, который еще не успел забродить.Может, он подойдет для твоего ученика?

— Думаю, против сидра она возражать не будет.

— Хорошо. Значит, мед для нас и сидр для Гера. В очагена вертеле жарится ляжка лесного бизона. Отрежьте себе сами сколько хотите. А япринесу хлеба.

Альтал и Гер уселись на чурбан у огня и отрезали нескольколомтей мяса от шипящей ляжки, а Набьор тем временем наполнил два бокалапенящимся медом, а третий — золотистым сидром.

— Как там у тебя прошло в цивилизованных землях? —спросил он.

Альтал понял: вот он, самый важный момент. Он все изменит.

— Это превзошло все мои самые смелые ожидания,Набьор, — с готовностью ответил он. — Удача улыбалась мне на каждомшагу. Она по-прежнему меня просто обожает. — Он отхлебнул большой глотокмеду. — А у тебя неплохой мед получился в этот раз, дружище, —похвалил он Набьора.

— Я знал, что тебе понравится.

— Хорошо возвращаться домой, где можно выпить кружечкумеда. Там, в цивилизованных землях, они, похоже, даже не умеют его варить.Единственное, что подают в их тавернах, это кислое вино. А как у тебя идутдела?

— Очень неплохо, — откровенно призналсяНабьор. — О моей таверне слава идет по всей округе. Теперь почти каждый вХьюле знает, что, если ему захочется выпить кружечку доброго меду по сходнойцене, то надо идти к Набьору. Хочется провести время с красивой девушкой —ступай опять же к Набьору. Если случайно приобрел что-нибудь ценное и хочешьпродать, не отвечая при этом на разные докучные вопросы о том, где все этовзял, будь уверен — я с удовольствием обсужу сделку.

— Набьор, ты всех обведешь вокруг пальца и умрешьбогачом.

— Тебе, может, и все равно, а я лучше уж буду житьбогачом. Ну ладно, расскажи мне, что с тобой произошло там, в нижних землях,раз это было так необычно. Я не видел тебя больше года, так что нам есть чтонаверстывать.

— Ты не поверишь, как у меня все удачно сложилось,Набьор, — широко улыбаясь, ответил Альтал. — Все, к чему бы я там ниприкоснулся, превращалось в золото. — Он ласково положил руку на плечоГера. — Этому парнишке удача улыбается не меньше, чем мне, а когда мысоединили обе наши фортуны воедино, то тут уж мы никак не могли проиграть — таконо и получилось, когда мы пришли в Дейку. Посмотрев на все эти роскошныездания, мы “случайно” подслушали разговор об одном богатом соляном торговце поимени Куизо. Я-то уверен, что это было не простым совпадением. Моя фортунанаправляла нас с одной стороны, а фортуна Гера — с другой. В общем, если тебедоводилось в последнее время покупать соль, то я уверен, что ты понимаешь,каким образом соляной торговец способен нажить такое богатство, которое неснилось ни одному золотодобытчику в мире.

— О да, — согласился Набьор. — Это самые большиевымогатели на свете.

— Ну вот, — продолжал Альтал, — мы нашли домэтого Куизо, и я послал Гера постучаться в дверь и спросить, как пройти к домуодного из соседей, а также посмотреть внимательно на замок в двери у Куизо.

— Да что это был за замок, мистер Набьор, одноназвание, — добавил Гер. — Выглядел он большим и солидным, но я могбы открыть его даже ногтем.

— Неужели этот мальчишка так ловок? — спросилНабьор у Альтала.

— А почему, ты думаешь, я взял его в ученики? —ответил Альтал. — Ну вот, короче говоря, пару дней спустя мы вместенаведались в дом Куизо около полуночи, открыли замок и вошли внутрь. Все слугиКуизо спали, да и сам он храпел так, что слышно было по всему дому. Но когда яприставил ему нож к горлу, он храпеть перестал и оказался весьма сговорчив.Ничто так не привлекает внимание человека, как острие ножа. Через несколькоминут мы с Гером наткнулись на целую кучу денег. Мы поблагодарили Куизо загостеприимство, связали его и вставили ему в рот кляп, чтобы он не потревожилсон своей прислуги, после чего покинули великолепный город Дейку. Мы дажеобзавелись лошадьми. Теперь, когда мы были богаты, нам уже не приходилось идтипешком.

— И куда же вы отправились дальше, Альтал? — сживым интересом спросил Набьор.

— Следующий привал мы сделали в Кантоне, — ответилАльтал — Это город, который находится в Треборее. Там у них новый правитель, укоторого весьма странные представления о налогах.

— И каковы же налоги?

— Я точно не знаю. Судя по всему, людям приходитсяплатить за то, что они живут в своих домах и дышат драгоценным воздухом,который так великодушно предоставляет им городской правитель. Дышать в Кантонеужасно дорого — человек тратит на это примерно половину всех своих сбережений.Местные богатеи, по-видимому, считают, что выглядеть богатым невыгодно.Потрепанная, изломанная мебель в Кантоне в большой цене, и богачи берут уроки укаменщиков, чтобы научиться укладывать плиты пола так ровно, чтобы сборщикиналогов не могли отличить от других тот плоский камень, под которым богачпрячет свое золото. Моя фортуна и фортуна Гера привели нас в одну таверну, гдезавсегдатаями были кантонские каменщики, и по случайности они как разразговаривали об одном человеке, недавно получившем наследство от своего дяди.Эти каменщики просто помирали от хохота, говоря о том, как топорно он положилтакой важный камень. Судя по их словам, этот парень был из тех гуляк, которыекаждую ночь колесят по самым сомнительным заведениям, что расположены вниз пореке, и мне представляется, что в тот день, когда он клал этот камень, руки унего наверняка немного тряслись. К тому же, на наше счастье, и слуги у негобыли под стать. Когда он уходил развлекаться, они клятвенно обещалиприсматривать за вещами, но стоило ему выйти за порог — и через четверть часадом уже был пуст.

— Ну и ну, — усмехнулся Набьор.

— Так вот, в тот же вечер нам с Гером посчастливилосьобрести еще денег. К тому моменту у нас их уже было столько, что тащить их намстало совсем невмоготу, поэтому, едва покинув Кантон, мы нашли уединенноеместечко и закопали деньги — к тому же это был не последний раз. Мы закопалиденьги в полудюжине мест, потому что столько нам было не унести, и, куда ниповернись, они все сваливались и сваливались на нас.

Набьор расхохотался.

— Знаете, я что-то даже не могу припомнить, когда впоследний раз у меня возникала такая проблема.

Альтал замял рассказ о своем знакомстве с бумажнымиденьгами, поскольку эта идея была для Набьора чересчур экзотична.