— Я тоже, Гер.

Элиар кивком головы подозвал их к себе, и они последовали заним снова в глубь лесов.

— Ты произвел на Эмми большое впечатление,Альтал, — сказал молодой человек. — Не думаю, что она так уж одобрилавсе, что ты делал, но когда вы вдвоем водили Генда за нос, она все времясмеялась.

— У нее артистический темперамент, Элиар, —объяснил Альтал, — а то, как мы с Гером обдурили Генда, было произведениемискусства. Дай мне еще немного времени, и я сделаю из нее одну из лучшихворовок в мире.

Они провели коней через дверь, которая выходила в южноекрыло Дома, и вскоре уже взбирались вверх по лестнице, ведущей в башню Двейи.

— Слава героям-победителям, — сказала Лейта.

— Ну зачем ты так? — спросил он ее.

— Это выражение моих чувств, папочка. — Онаодарила его лучезарной улыбкой.

— Эм, можно мне взглянуть на фальшивую Книгу, которуюты изготовила? — попросил Альтал.

— Она там, на мраморной скамейке, милый, —ответила она, указывая на скамью.

Он подошел к скамье и взял в руки черную Книгу.

— Обложка точь-в-точь как у настоящей Книги, —заметил он.

— Разумеется.

Он открыл крышку коробки, достал первый лист пергамента ивнимательно посмотрел на него.

— Почему-то он выглядит как-то не так, — заметилон.

— Может, это потому, что теперь ты можешь егопрочесть? — предположила Двейя.

— Может, и поэтому. В тот раз, когда Генд показал мненастоящую Книгу, все в ней было для меня бессмысленно. Я смотрю, некоторыеслова по-прежнему написаны красным. — Он нахмурился. — Я думал, чтомогу прочитать практически все что угодно из написанного, но я почему-то никакне могу понять смысл красных слов на этом листке.

— Тебе не следует их читать. Положи листок обратно вкоробку.

— Эмми, можно нам посмотреть, как там поживаетГенд? — с надеждой спросил Гер, — Могу поклясться, что он сейчасужасно несчастен.

— Да, он в меру несчастен, — со злобным смешкомответила АН дина.

— Не слишком ли грубо ты обошелся с Хномом, Гер? —спросил Бхейд. — Кинжал сказал тебе “обманывать”, а не “бить по голове”.

— Я вынужден был так поступить, — признался Гер,подходя к южному окну. — Мне не хотелось разочаровывать Кинжал, но мненужно было вывести Хнома из строя достаточно надолго, чтобы завладеть КнигойГенда. Тогда мне в голову пришла мысль, что “обманывать” должно означать:“сделать что-нибудь, чего Хном от меня не ожидает”, а он никак не могпредположить, что получит от меня по башке.

— Пожалуй, в этой логике есть какая-то замысловатаяистина, — согласился Бхейд.

— Для бедняги Генда все оборачивается явно не лучшимобразом, — стоя у окна, доложила Лейта. — Гальбак совершенно измоталего своей погоней.

— Какой ужас, — рассеянно сказал Альтал.

— Что тебя беспокоит, Альтал? — спросилаДвейя. — Я думала, ты доволен тем, как все обернулось.

— Я доволен — всем доволен, — ответил он. —Только мне бы хотелось, чтобы у меня была возможность сделать все немногоиначе, вот и все.

— Альтала беспокоит то, что, когда мы водили за носГенда, ему пришлось обманывать Гальбака, — объяснил Гер. — Альтал сГальбаком неплохо поладили, а Альтал не любит обманывать друзей.

— Мораль, Альтал? — с притворным удивлениемспросила Двейя.

— Этика, Эм, — поправил он ее. — Естьнекоторая разница между моралью и этикой. Ты же понимаешь, о чем я?

— У меня на это несколько иной взгляд, любовьмоя, — ответила она. — Может быть, когда все закончится, у нас будетнесколько веков, чтобы обсудить эту тему.

— Разве Хном не делает то же, что и Элиар? — вдругспросил Гер. — Я хочу сказать, он ведь открывает двери для Генда?

— В общем, да, — ответила Двейя.

— Что же тогда им мешает? Если бы нам пришлось убегать,нам стоило бы только кликнуть Элиара, и он открыл бы для нас где-нибудь дверь,мы бы шмыгнули туда, а потом выскочили бы где-нибудь в тысяче, а может, и всотне миль оттуда.

— Это не совсем их вина, Гер. Дэва держит своих агентовв ежовых рукавицах. Его не интересуют творческие порывы, и он ужасно ревностноотносится к дверям в Нагараш. Он не хочет, чтобы его люди пользовались ими безего разрешения, а если кто-нибудь пользуется дверьми в Нагараш без егопозволения, существуют суровые наказания.

— Это же просто глупо, Эмми, — возразил Гер.

— Да, это слово более или менее подходит моемубрату, — согласилась она. — Пожалуй, даже к обоим.

— Двейя! — запротестовал Бхейд.

— Они глупы по-разному, Бхейд, — сказалаона, — но глупость есть глупость, как бы мы ни пытались ее приукрасить. ИДейвос, и Дэва большую часть времени занимаются тем, что переделывают вещи — илюдей. Я же немного более либеральна. Я обнаружила, что пока мой народ менялюбит, все будет идти так, как я того хочу. — Она посмотрела наАльтала. — Ты разве не собирался в скором времени отправиться в Хьюл,любимый? — ласково спросила она.

— Мне кажется, нам надо об этом поговорить, Эм, —серьезно ответил он. — Не довольно ли нам уже изменений?

— Что-то я тебя не совсем понимаю.

— В прошлый раз, когда Генд явился в лагерь Набьора,была ранняя осень. Насколько все изменится, если он приедет туда ранним летом?И тогда, если он наймет меня, чтобы выкрасть Книгу, не приду ли я в Дом на тримесяца раньше. А если так, что еще тогда изменится?

Она слегка нахмурилась.

— Пожалуй, ты прав, Альтал. Кое-что должно остатьсятаким, каково оно есть.

— Это не так уж сложно сделать, Эмми, — сказалГер. — Нам только нужно устроить так, чтобы Генд и Хном не ушли отГальбака так запросто. Мы можем выследить его через окно, и каждый раз, когдаон будет заметать следы, чтобы Гальбак его не нашел, Элиар будет идти вслед заним и прокладывать новый след, чтобы Гальбак мог его, найти. Таким образом,Генд проведет очень напряженное лето и доберется до лагеря Набьора как разпримерно в нужное время.