Установив в районе станции Григорьевцы связь с 95-й Сивашской гвардейской артиллерийской бригадой, оставшейся без пехотного прикрытия и несшей тяжёлые потери, командование соединения организовало совместно с ней круговую оборону. До наступления темноты были отбиты три танковые атаки. В самом начале боя был тяжело ранен начальник штаба полка майор Бережной, командир полка находился в штабе дивизии. Руководство боем возглавил командир партизанской группы Котельников. Благодаря его мужеству и чёткой организации боя все попытки противника, бросившего на участок полка до пятидесяти танков, были отбиты с большими для него потерями… В бою совместно с артиллерией 95-й Сивашской артбригады, действия которой обеспечили партизаны 1-го полка, было уничтожено тридцать шесть танков».

Трудно сказать, хранятся ли в архивах Украины подлинники документов, освещающих боевые события Великой Отечественной войны. В частности, о минировании немцами моста через Неман. Времена-то пошли «шиворот-навыворот». Надежда только на совесть и порядочность. Тем более, когда приходится писать о серьёзных военных действиях и совершённых подвигах. Крайне неудобно и, если честно, как-то нескромно говорить о себе. Так считает автор. Лучше об этом скажет другой участник и свидетель описываемых событий.

Отрывок из книги И. И. Бережного «Два рейда»

(Горький, Волго-Вятское издательство, 1976)

«…Ранним утром меня разбудил Юра Колесников. Он со взводом разведчиков только что вернулся от автострады. По сияющему лицу видно – Юра доволен результатами разведки.

– Что там творится! Драпают фрицы вовсю, – заговорил он весело, то и дело подкручивая рыжие усики. – Смотрим, прёт немец на запад… Подходы к дороге – во! Незаметно пробрались к «варшавке», автомашины, броневики, танки, повозки… Конца не видать! Оставил наблюдателя, и сюда.

– А как маршрут?

– Дорога болотистая, топкая, местами вымощена брёвнами. Одним словом, дорога дрянь. Единственное утешение – проходит лесом. Но что нам дорога! Где прошёл один человек, там пройдёт полк, где прошла одна лошадь – пройдёт обоз.

Во второй половине дня 29 июня 1944 года дивизия покинула Ясенец и двинулась на север. Колонну вёл Колесников. Впереди шли кавдивизион и первый полк. Дорога действительно была дрянной. Топи, колдобины, пни. То и дело приходилось вытаскивать застрявшие телеги и пушки.

Вечером с горем пополам подошли к автомагистрали в районе Снявки. По шоссе непрерывным потоком в несколько рядов отступали разрозненные фашистские войска, перемешавшиеся с обозами. Автомашины чередовались с повозками, тягачами, танками… Среди военного обоза двигались подводы, гружённые узлами и домашним скарбом. На них ехали семьи чиновников немецкой администрации и полицейских. Предатели убегали от народного гнева.

В том месте, где мы вышли к переезду, автомагистраль прорезалась сквозь заболоченный лес. Съездов с шоссе нет. Пытаясь обогнать передних, подводы цеплялись одна за другую, опрокидывались и преграждали путь остальным. Создавались заторы. На шоссе не прекращался ровный многоголосый шум.

– Бегут во все лопатки, – в который раз повторяет Юра. – Видать, сильно поднажали наши… Изменники получают награду от своих хозяев. Немцам сейчас не до холуёв.

Солдаты заканчивали расчищать дорогу. К этому времени кавалерийский дивизион и первый полк приготовились к бою, затаились в ожидании команды.

– Начнём, – сказал Бакрадзе. – Юрий, подавай сигнал.

Колесников выстрелил из ракетницы.

Повинуясь сигналу, партизаны обрушили всю силу огня по немецкой колонне. Патронов не жалели. Надо было сокрушить противника, захватить переезд и обеспечить переход дивизии через шоссе.

Немцы не ждали такого сильного удара партизан. Поэтому с началом боя среди них поднялась паника. Некоторые бросились удирать, не приняв боя. Однако большинство гитлеровцев залегли в кюветах и за машинами и начали отстреливаться. Заработали пулемёты, расположенные в дзотах.

– Приготовиться к атаке! – подал команду Колесников. – За мной, ура-а!

Оба батальона первого полка и кавалерийский дивизион бросились вперёд и, не давая опомниться гитлеровцам, начали уничтожать их. Первыми на шоссе выскочили разведчики кавдивизиона. Старшина эскадрона Вася Дёмин подбежал к машине и был сражён насмерть очередью немецкого автоматчика, засевшего в кювете.

Бой продолжался. Оба немецких танка боя не приняли. Им не было места для разворота. Или же просто танкисты струсили! Танки столкнули в кювет преграждавшие им путь автомашины и прорвались вперёд. Пехота отстреливалась. К месту боя подходили всё новые силы. Всё же нам удалось разорвать колонну противника, с помощью подразделений второго полка оттеснить от переезда и выставить заслоны.

Не ожидая окончания боя, дивизия ринулась через шоссейку. Впереди скакали кавалеристы. А на шоссе противник бросался в яростные контратаки, но безуспешно. Потеряв свыше шестидесяти человек, шесть автомашин, два мотоцикла и несколько подвод с грузами, гитлеровцы прекратили атаки. Смирились с прорывом партизан.

…Взяв инициативу в свои руки, партизаны не оставляли в покое немецкую колонну, преследуя её по всем направлениям. Большую роль играли минёры.

…От нашего полка одна ударная группа, усиленная конной разведкой, во главе с Колесниковым и Коровченко ушла к железной дороге Столбцы – Барановичи. К утру следующего дня на взмыленном коне прискакал связной. Он вбежал в штаб полка настолько возбуждённым, что Тютерёв и на этот раз не преминул поддеть:

– Тише, товарищи, Юрий Антонович с моим начальником штаба прислали гонца: Гитлера небось поймали…

– До хвюрера покамест ще не добралысь, – ответил краснощёкий, дюжий парень Гриша Филоненко, исполнявший при Колесникове функции связного «по особо важным поручениям». – Але ж три эшелона с танками та самоходками прибралы к рукам…

– На одной мине – три эшелона? Ого-го! – съязвил Саша.

– А мы без мины. Целехонькие достались…

– Тютерёв, перестань! А ты толком докладывай, – вмешался я.

Филоненко рассказал, что к полустанку на перегоне Столбцы – Городея прибыло три эшелона. Колесников и Коровченко решили запереть их. Разрушили путь в нескольких местах, а затем налетели на полустанок. Охрана оказалась сильной. Три часа потребовалось, чтобы расправиться с нею. Паровозы стояли на парах. Но ни в одном из них – ни души. Только когда партизаны полностью овладели полустанком, из кустов прибежали железнодорожники. «Братцы, ребятушки, соколики наши родимые, наконец-то!» – запричитали они наперебой. «Кто такие?» – спросил Колесников. «Тутошние!» – «Почему столько эшелонов скопилось на полустанке?» – спросил вновь Колесников. «Э-э, товарищи, понимать надо!»

Оказалось, что машинисты наши – русские и белорусы.

– Какой резон им в Германию ехать? – пояснил стрелочник. – Вот и задержка. А когда, чуем, свои налетели на станцию, мы попрятались…

Связной доложил, что Колесников и Коровченко с партизанами остались охранять эшелоны.