Дзержинский наладил процесс согласования сводок со всеми ведомствами, от которых поступала информация. Так, 15 февраля 1925 г. он дал указание Г.Ягоде «сговориться с ПУРом о сводках ос(обого) отдела в смысле, как их составлять, как их использовать и как поставить контроль этого использования и, наконец, как поверять их правдивость»[1819]. Он обязывает давать полное представление о положении дел, поэтому в информации не следует «преувеличивать, сгущать краски… Считаю опасным также обобщение наших неурядиц и представление их как всеобщих». Дзержинский рекомендовал тщательно проверять сводки: «если нужны сведения, то брать их у других государственных учреждений», а «для проверки основных данных ОГПУ может посылать иногда их нашим органам на места, чтобы выявить вранье. Тогда будет польза»[1820].

Более обстоятельной информации Дзержинский требовал о всех негативных явлениях. Так, 6 марта 1923 г. он просил З.Б. Кацнельсона представить доклад о злоупотреблениях в одном из учреждений военного ведомства. В сообщении изложить подробные сведения о штатах и структуре организации, список ответственных сотрудников, их оклады, расходы, наличие складов, автомобилей, лошадей и др.[1821].

Ввиду усилившейся агрессивной политики западных держав, Дзержинский обратил внимание на войсковые части, дислоцированные в районах Украины, Белоруссии и на северо-западе России, предложил «улучшить нашу информацию, дабы не прозевать процессов по накоплению сил и консолидации наших врагов», срочно составить сводку и использовать весь материал, имевшийся в ЦКК-РКИ, наметить план наблюдения и выявления, а также меры по предупреждению всяческих злоупотреблений. Эти меры, считал он, должны быть приняты по всем линиям: особого отдела, пограничной охраны, губернских отделов ОГПУ и губкомов партии.

5 января 1925 г. после получения сообщения председателя ГПУ УССР В. А. Балицкого о нападении польских войск на управление 2-й комендатуры Ямпольского отряда на Волыни Дзержинский поручил Г.Г. Ягоде расследовать дело — «до полной ясности мотивы и причины таких действий поляков», добавив: «Вопрос очень серьезный»[1822].

Дзержинский внимательно следил за событиями в Польше и информировал об этом Советское правительство и ЦК ВКП (б). Так, 18 ноября 1925 г. он писал Менжинскому:

«В следующий четверг в Политбюро будет стоять вопрос о Польше. Вам надо к этому подготовиться, чтобы сообщить Политбюро наши сведения и соображения. Мне ситуация представляется следующей: то, что происходит в Польше с падением валюты, правительственным кризисом, появлением на сцене Пилсудского, — происходит не без активного участия Англии, проводящей политику Локарно и изоляции нас — в данном случае Польши и примирение ее с Германией, по всей вероятности, за счет отказа (в будущем хотя бы) от Данцигского коридора и включения в Польшу Литвы и Мемеля. Таким образом, Польша могла бы все свои военные и шпионские силы (хотя бы и сокращенные) бросить против нас. По этой линии идет и демонстрация дружбы Румынии с Польшей. По этой линии идет и огромная работа Польши в Турции против нас. (Вы должны поговорить по этому поводу с Сурицем, который сейчас в Москве). Надо собрать все материалы и дать анализ ситуации и игры и вместе с тем наметить ряд мер по линиям НКИД, НКВоен, нашей и Внешней торговли. Между прочим, поляки и турки добиваются от нас транзита, и Внешторг всеми силами противится. В результате поляки с турками ведут переговоры о постройке в Турции жел. дороги, которая будет для нас в военном отношении очень опасна»[1823].

Польским делам Дзержинский стал больше уделять внимания после переворота и прихода к власти 13 мая 1926 г. Ю. Пилсудского. 11 июля 1926 г. он снова обращается в ЦК ВКП (б) к И.В. Сталину: «Целый ряд данных говорит с несомненной (для меня) ясностью, что Польша готовится к военному нападению на нас с целью отделить от СССР Белоруссию и Украину. В этом именно заключается почти вся работа Пилсудского, который внутренними делами Польши почти не занимается, а исключительно военными и дипломатическими для организации против нас сил. В скором времени Румыния должна получить из Италии огромные массы вооружения, в том числе и подводные лодки. Одновременно оживилась деятельность и всех белогвардейцев в Лимитрофах (Имеются в виду Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и Польша) против Кавказа. Неблагополучно у нас и Персией и с Афганистаном. Между тем у нас в стране в широких кругах очень благодушное настроение и необходимо дать указание РВС, а также проверить состояние Красной Армии — ее настроение, снабжение и нашу мобилизационную и эвакуационную способность.

Пилсудский относится к нашим территориальным дивизиям с полным пренебрежением и рассчитывает на наше партийное разложение в связи с нашей дракой на ХІУ съезде (речь идет о борьбе с «новой оппозицией на XV съезде ВКП(б) — Авт.)

Я опасаюсь, что такой его взгляд может его толкнуть раньше выступить, чем это предполагают у нас (в РВС говорили: год 1927-й).

Необходимо ЦК этим вопросом заняться. Я думаю, что надо дать задание самое срочное — обсудить этот вопрос комиссии т. Рыкова (комиссии Обороны)»[1824].

14 июля 1926 г. Дзержинский просил Г.Б. Лауэра подобрать документы и составить перечень фактов для того, чтобы облегчить доклад на пленуме ЦК и «не упустить чего» о военной опасности со стороны Пилсудского и об английском окружении нас».[1825] В этот же день он выразил Г.Ягоде неудовольствие формой доклада по военной промышленности, установленной еще 14 мая 1925 г. Ос. Отделом, считая «ее совершенно неудовлетворительной. Наши органы больны тем же, чем и ВСНХ, т. е. неслыханной бюрократизацией и ненужной заведомо для ОГПУ отчетностью.

Надо отменить эту форму и сконцентрировать внимание наших органов на основные моменты, на командные высоты и самые слабые звенья.

Прошу пересоставить в корне эту форму. Если нам нужны все эти сведения, то надо их взять в ВПУ или Военпрома и для проверки основных данных ОГПУ может посылать иногда их нашим органам на места, чтобы выявить вранье. Тогда будет польза.

В какой срок сможете представить мне на утверждение новую форму?»[1826].

17 июля 1926 г. на основании многолетнего опыта органов ВЧК-ОГПУ Дзержинский подписал приказ об улучшении оперативной работы на предприятиях военной промышленности: «Об усилении обслуживания органами ОГПУ заводов военной промышленности», обязав все ПП, ОО округов и начальников губотделов, обслуживающих заводы военной промышленности, «в связи с подготовкой враждебных по отношению к СССР действий со стороны наших внешних врагов и белогвардейцев», обратить сугубое внимание на состояние контрразведывательного обеспечения заводов и всей системы управления военной промышленности. В этих целях: усилить качественное состояние уполномоченных по военной промышленности, начальникам особых и губернских отделов лично руководить их работой; максимально использовать сеть органов ИНФО и ЭКУ для информацию о состоянии этих заводов, в партийном и советском порядке возбуждать в местных органов власти и через ОГПУ сообщать в центр вопросы, требующие устранения замеченных недостатков, установить тесную связь с партийным руководством самих органов военной промышленности; принять меры по охрана заводов и органов военной промышленности от возможностей всяких диверсионных попыток путем: согласованной с соответствующими инстанциями проверки и чистки личного состава, устранения перебежчиков, в первую очередь, из Польши и явно враждебных нам элементов, усилением охраны, принятие мер против пожаров и поджогов и т. д.; активизировать имеющиеся разработки; держать в курсе работ в этом направлении и своевременно информировать ОГПУ о состоянии военной промышленности; особое внимание в своей информации обратить на: а) принимаемы необходимые меры по улучшению военной промышленности; б) на недостатки военной промышленности; в) освещение руководства; г) настроение рабочих и причины этого настроения; д) производительность труда и режим экономии, е) на характеристику и настроения личного, особенно командного состава»[1827].