Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фэй громко выразил свое восхищение работой мастера.
- Я работаю во славу богов. – Ответил художник, повернув к нему голову, покрытую белым платком. – И единственное, о чем прошу их, это – даровать мне возможность вечно восхищаться красотой этого мира, вечно любить ее, и вечно воссоздавать ее в камне, дереве или глине.
Друзья выразили свое уважение к мастеру глубоким поклоном.
К полудню они оба уже стояли в ожидании у входа в храм.
- Посмотри, как выветрился известняк. – Сказал Ли, глядя на монолиты, образующие стену. – Этому храму уже не одна тысяча лет.
- Да. Похоже, эти камни – ровесники нашего мира.
Спустя некоторое время к ханьцам вышел уже знакомый им жрец Несиамон.
- Амен-эм-хэ ждет вас. – Пригласил он посетителей.
Друзья шагнули в темный проем, миновали короткую галерею и, повернув направо, оказались в квадратном помещении с колоннами, рассеянный свет в которую, попадал откуда-то сверху. Пол, устланный такими же известняковыми плитами, был истерт ногами многих поколений проходивших здесь людей.
В середине зала, на каменном возвышении стояло некое подобие трона с подлокотниками в виде лежащих львов.
Но, не эти детали, а человек, сидящий на возвышении, сразу же привлек внимание ханьцев.
Верховный Жрец Амен-эм-хэ был худощавым человеком лет шестидесяти на вид. Его узкое, аскетическое лицо с высоким, несколько выступающим вперед лбом, и темными большими глазами поражало напряженностью внутренней духовной жизни.
- Да здравствуешь ты много лет, Мудрейший! - Приветствовали его ханьцы глубоким поклоном. Ли сделал шаг вперед, и положил к ногам жреца папирус с письмом Артемидора.
Амен-эм-хэ не ответил. Он разглядывал незнакомцев в упор, пристально, так, как если бы хотел проникнуть взглядом в самую глубину души.
Ли вспомнил свой давний разговор с отцом:
«Помни, что в Западных странах я поручаю тебе найти Хранителей Древнего Знания.
- Как я узнаю их?
-У них чистые души, мудрые головы и ясные глаза. Позднее я назову тебе еще несколько признаков. Остальное подскажет сердце».
Великие боги! Неужели Амен-эм-хэ один из них?
«Почему он молчит?» - Думал Фэй. – «Может быть, он не знает латыни?».
Молчание становилось невыносимым. А Верховный Жрец все продолжал смотреть, и время, казалось, остановилось, завязло в стенах этого древнего храма.
Наконец, Амен-эм-хэ чуть заметно пошевелил рукой, в которой держал богато украшенный посох и, наклонив голову, произнес:
- Приветствую вас, Летящие!
Ничто не смогло бы поразить ханьцев более, чем эти слова, сказанные Амен-эм-хэ на языке страны Ат.
Ли показалось, что стены храма дрогнули, и пол легко поплыл у него под ногами.
- Приветствую тебя, Летящий! – Машинально ответил он, и сам удивился звуку своего голоса.
- Я всю жизнь ждал этих мгновений, и думал уже, что они никогда не наступят. И вот вы пришли. – Продолжил Амен-эм-хэ. - Судя по вашей внешности, с Востока.
- Да. – Подтвердил Ли. – Мы пришли издалека, и весь путь занял почти два года.
- Как называется ваша страна, дети мои?
- Хань. А люди, ее населяющие, называют себя хань-жэнь.
- Да! Я знаю о Хань, и вы расскажете мне о ней подробно. Сейчас меня интересует, нуждаетесь ли вы в чем-либо, и чем я могу вам помочь?
- Благодарю тебя, Летящий! Мы ни в чем не нуждаемся. – Ответил безмерно удивленный Ли. – Но, каким образом вы могли слышать о нашей стране?
- В Хань жил наш Брат, который силой своей мысли мог связываться с нами. Его голос звучал еле различимо, как из безмерной дали. Но, многое мы смогли понять. К сожалению, более сорока лет тому назад он умолк. Возможно, ушел из жизни.
- Отец рассказывал мне, что сорок лет назад умер его Учитель. Он был одним из Посвященных, и единственным, кто мог общаться с людьми мысленно и на любых расстояниях. К сожалению, обстоятельства не позволили ему передать это искусство своим ученикам.
- Значит, это был он…. С тех давних времен, как погибла Ат – греки назвали ее Атлантидой, вихри судьбы разбросали нас в разные концы света. Многие знания утрачены, расстояния огромны, и мы не в силах их одолеть. Но голоса наших Братьев летят, преодолевая бездну пространства и времени. И мы знаем, что их души проникнуты священным огнем нашей прародины, а мысль продолжает биться над постижением великих тайн Бытия.
Звучат голоса Летящих, тех, кто живет среди людей красной, черной и белой расы. Говорят и их ученики, дети народов, которые приютили наших Братьев. С далекого Севера долетает до нас уверенный голос борейца Лебедя. Ширится Кольцо Знания! Сегодня, пришли вы, дети великой, желтой расы. И я безмерно рад видеть вас, здесь, в стране Тота – Учителя Учителей!
Летящие! Вы не гости на этой земле. Вы у себя дома!
Ли и Фэй склонились в глубоком поклоне.
- Учитель! Мы потрясены встречей… - Сказал Ли прерывающимся от волнения голосом.
- Так войдите же во храм. – Пригласил Амен-эм-хэ, поднимаясь со своего места.
В тот день удивительной встречи Ли с Фэем долго рассказывали Амен-эм–хэ о своей родине, об Императоре, об открытии Чжан-цянем далеких стран, о решении Величайшего отправить посольство на Запад, о странствиях старика Ведича и страшном союзе «Стрелы и бамбука». Рассказ Фэя о жизни и гибели мудреца Лао глубоко взволновал Верховного Жреца. Он слушал внимательно, лишь изредка прерывая рассказчиков короткими вопросами.
На исходе дня ханьцы вместе с Амен-эм-хэ и другими жрецами храма вышли на вечернюю молитву.
Звучал хор женских голосов, и слова древней молитвы, обращенные к Солнечному богу:
«Ты сотворил Небо и Землю для сердца людей. Ты уничтожил хаос воды. Ты сотворил дыхание жизни для людей. Они – твой образ, вышедший из твоей плоти. Для их сердец ты восходишь на небе. Для них ты сотворил растения, животных, птиц и рыб».
Пламенеющий шар медленно погружался в глубины земли.
После молитвы Амен-эм-хэ подошел к Ли и Фэю.
- Отдохните и наберитесь сил. Нам предстоит большая работа. – Сказал он. – Ни одно мгновение из того времени, которое вы проведете в Египте, не должно быть потеряно зря.
Утро началось с восходом солнца. После легкого завтрака, за ними пришел Несиамон.
- Его святейшество ждет. Мне велено проводить вас к нему.
К удивлению друзей жрец повел их не в храм, а к каменной громаде Всезнающего.
Гигант с туловищем льва и головой человека, возвышался над ними, как безмолвный страж этого таинственного места.