– Это он! – Устремленный на саблю взгляд был куда более чем красноречив.

– Ну что, торжественную часть опустим? – спросил Битали, пробежался и запрыгнул на стол. – Мсье, не могли бы вы оттянуть вашу привязь, чтобы она не провисала?

Историк перехватил звенья возле ошейника обеими руками, откинулся, повиснув на цепи всем своим весом.

Битали, прокрутил клинком «солнышко», примеряясь к балансировке, и резко, с оттягом рубанул от плеча примерно на три звена выше пальцев преподавателя. В стороны сыпанули ослепительные искры, меч низко запел, цепь на миг покраснела, побелела… И осталась целой!

– Что за проклятье? – недоуменно выдохнул потомок Темного Лорда, отступил, со всего замаха рубанул снова, только чуть выше. Потом снова и снова…

Цепь искрила, меняла цвет, звенела и дрожала, но все равно оставалась целой и даже не исцарапанной.

– Ничего не понимаю… – наконец опустил оружие Битали. – Ведь в этом мире ничто не способно устоять перед мечом великого Эриджуна! Анита, как так может быть?

Все повернулись к отличнице. Горамник в задумчивости потерла виски, глядя то на историка, то на цепь, то снова на преподавателя и вдруг выдохнула, сверкнув глазами:

– Великие небеса, какая же я дура! Как я сразу не догадалась? Все эти постоянные намеки на любовь, которая убьет Темного Лорда, на то, что его предаст лучший друг, рассказы о девице, которая отняла Эриджуна у его друзей, отняла победу, отвлекла от борьбы. Гроссер сто раз повторял нам одно и то же, а мы никак не могли понять столь ясного прозрачного намека! Судьба Темного Лорда: это любовь, предательство и смерть.

– Ты не могла бы объяснить более внятно, дорогая? – попросил чатия Сенусерт. – Специально для тех, кто хорошо дерется, но туго соображает?

– Лучший друг Темного Лорда, знающий все его тайны, обладающий полным доверием… Надодух, неужели ты не понял? Меч Эриджуна, перед которым не способно устоять ничто и нигде в этом мире, не сможет перерубить цепь только в одном-единственном случае. Только если ее тоже сковал сам знаменитый всемогущий Эриджун… – Анита медленно приблизилась к столу, в упор посмотрела историку в глаза и спросила: – Скажите, пожалуйста, мсье Арнольд Гроссер, верный соратник Темного Лорда… Это вы предали своего лучшего друга, великого мага Эриджуна и похитили его возлюбленную, прекрасную Озерную леди?

Преподаватель молчал.

– А, ну да, я совсем забыла, – презрительно скривилась Горамник. – Вы ведь связаны священной клятвой. Вы не можете ответить на этот вопрос.

Озерная леди

Святилище мертвых богов

В сложенной из крупных валунов комнате, освещенной лишь четырьмя сине-желтыми пляшущими огнями, подвешенными у потолка с помощью заклинания «альба», было тесно и душно. Здесь, в рассчитанной всего на двух учеников спальне верхнего боевого яруса башни Кролик, собралось почти все братство, принесшее клятву юному потомку Темного Лорда.

Плечом к стене, между направленными во двор замка окнами, стоял большеносый, коротко стриженный Дубус, за минувшие полгода успевший набрать изрядно веса и роста, и потому, несмотря на свои четырнадцать лет, фигурой уже почти не отличался от взрослых магов. Рядом с ним сидел на подоконнике темноволосый Ирри Ларак, еще осенью обошедший товарища шириной плеч, но ныне заметно ему уступивший. Оба были в школьной форме из плотной серой парусины – словно забыли про то, что лето в разгаре, а каникулы еще не перевалили даже середины.

Битали неожиданно поймал себя на том, что не знает, сколько лет его друзьям. Когда первый раз увидел, помнится, они показались Кро малолетками лет по двенадцать. Но раз все учились на одном курсе, а ему уже пятнадцать… Выходит, и им должно быть столько же! Неужели всего за один учебный год сосланные в башню, затюканные мальчишки так возмужали? Или после того, как они все вместе прошли столько испытаний, ребята просто стали смотреться куда серьезнее, чем прежде? Они больше не пугаются неприятностей, не лебезят, взгляда ни от кого не прячут. Сами, если что, без колебаний в глаз кулаком заедут. Так что дразнить их больше уже никто в школе не рискует.

На краю очага, на закопченных камнях притулился одетый в джинсы и белую сорочку вечно лохматый Цивик – всегда суетливый, с опасливо бегающими глазками. По щуплой детской внешности и явной трусоватости первое впечатление о пареньке создавалось не самое лучшее. Однако же мальчишка был умницей, причем сообразительным умницей. Только вот судьба – Цивику вечно не везло, и то он проваливался в трещины горных склонов, то на него выпадали камни старых строений, то его кусали не вовремя перекинувшиеся метаморфы, то вместо воды он пил яды и зелья, то попадал под чужие заклятия или кулаки. А еще он постоянно наступал другим ученикам и учителям на ноги, задевал локти, случайно ставил подножки, неудачно посылал заклинания, сжигал учебники, бил зеркала и окна… С такой жизнью кто угодно научится постоянно головой крутить и каждого шороха пугаться!

На кровати у восточной стены восседала чуть наособицу тощая, как горностай, и остролицая кареглазая Генриетта Вантенуа, вся в черном – в облегающей водолазке и длинной юбке, с собранными на затылке в два хвостика длинными волосами. Как выяснилось этой зимой – метаморф, в минуту страха перекидывающийся в куницу, что уже не раз доставило братству немало хлопот. Первая любовь Битали…

Глядя на девушку, Битали Кро порою не понимал, почему, как получилось, что они расстались? Красивая, веселая, отзывчивая… Просто так вышло, что со временем дороже всех на свете для потомка Темного Лорда стала другая…

Или это и не было любовью вовсе? Просто стройная девушка была столь хороша, что не могла не привлекать к себе внимания, что невозможно было удержаться от поцелуя, едва только открылась такая возможность. И был тот первый в жизни поцелуй столь сладок, что забыть его не удастся уже никогда, и хотелось повторять его снова и снова…

Но это была не любовь. Любовь пришла потом. Глупая и странная, поначалу пугающая – но уже настоящая, сжигающая душу и превращающая в цветы любую пустыню.

Чуть поодаль от Вантенуа прижались плечами хрупкая, как хрустальный бокал, ярко-рыжая отличница Анита Горамник в бархатном брючном костюме и мохнатый крепыш Надодух из древнего колдовского рода чатий Сенусерт, похожий на пса с ворсистым человеческим лицом, одетого в брюки и фланелевую рубашку. Сдержать густую шерсть ткань была не в силах и топорщилась, добавляя носителю древнего родового проклятия сходство еще и с воздушным шариком. Получеловека-полузверя давно пора было постричь.

Впрочем, сколь бы страшной ни казалась на