От резкого осуждения масонов, соединяющегося с обличением Распутина, отец Востоков не отказался и в дальнейшем.

«Увы, уже не повторились у трона Николая II Победоносцевы и Столыпины, зато обступила заколебавшийся трон целая вереница новых Лорис-Меликовых, – писал он в известной статье «Когда Желябовы смеются, Россия плачет». – И Россия, лишенная крепкой правящей руки, спускалась на полуконституционном оползне к революции… Распутинский соблазн ее подталкивал, а безумная мировая война втолкнула ее в самую пасть революции. Полководцы христианских народов слепо разбивали усовершенствованными пушками христианско-монархические устои и выпускали на свободу красного "демократического зверя" для разрушения им всего святого и прекрасного в человечестве…

Потоками лилась христианская кровь под колеса жидомасонской колесницы, чтобы быстрее вращались они и скорее мчали сионских мудрецов на вершину мирового владычества.

Слепые вожди ослепленных народов яростно, наперебой, кричали: "Война до победного конца!", не замечая того, что конец-то победный уже наступил, но не для них, а для жидо-масонского кровавого интернационала».

Что же касается генерала Батюшина, то его митрополит Вениамин (Федченков) в своих мемуарах называет человеком «с жестким диктаторским нравом», обвиняет в доносительстве и пишет о тех политических разногласиях, которые между ними возникли: Батюшин был убежденным монархистом, а Вениамин – нет (причем в подкрепление своей позиции владыка Вениамин ссылался на мнение патриарха Тихона: «Еще следует думать да думать: нужно ли восстановление монархии?», высказанное им в беседе с «архиепископом Т-м Г-м»[70]). Судить об исторической правоте этих взглядов значило бы выйти за рамки обсуждаемой темы, но есть некий исторический парадокс или, если угодно, диалектика в том, что борцами против Распутина оказались два последовательных монархиста, опытных конспиролога и обличителя масонства, в то время как монархисты, конспирологи и борцы с масонами нынешние в большинстве своем страстно выступают в поддержку опытного странника с берегов Туры.

Умер Батюшин в 1957 году в доме для престарелых в городе Брен-ле-Конт в Бельгии, оставив несколько книг, главная из которых «Тайна военная разведка и борьба с ней» (София, 1939) только теперь дошла до России. В 2004 году прах генерала был перевезен из Бельгии в Россию и торжественно перезахоронен.

Отец Востоков скончался в том же 1957 году в США в возрасте 89 лет, оставив книгу воспоминаний «Розы и шипы». О его перезахоронении речи пока не велось.

В Америке в 1952 году закончилась в безвестности и бедности жизнь одного из самых зловещих персонажей всей связанной с Распутиным истории – Сергея Труфанова, бывшего иеромонаха Илиодора. В 1917 году Труфанов вернулся в Россию, где наконец свободно вышла его пасквильная книга «Святой черт», а после октябрьского переворота заявил о своей поддержке новой власти. «К октябрьской революции отношусь сочувственно, ибо после февральской революции остались помещики, купцы и фабриканты, которые пили народную кровь». После этого Труфанов попытался создать на царицынских землях коммуну «Вечного мира», объявлял себя то «русским папой», то «патриархом», сотрудничал с ВЧК и в апреле 1921 года писал Ленину:

«Глубокоуважаемый товарищ-брат Владимир Ильич!

С тех пор как я вышел из рядов попов-мракобесов, я в течение 9 лет мечтал о церковной революции. В нынешнем году (на Пасху) церковная революция началась в Царицыне. Народ, осуществляя свои державные права, избрал и поставил меня патриархом "Живой Христовой Церкви". Но дело пошло не так, как я предполагал, ибо оно начато не так, как должно. Революция началась без санкции центральной Советской власти. Чтобы поправить дело и двинуть его по более правильному пути, я обращаюсь к Вам и кратко поясняю следующее: церковная революция имеет целью разрушить поповское царство, отнять у народных масс искаженное христианство и утвердить их религиозное сознание на основах истинного христианства или религии человечности. А все эти достижения церковной революции должны привести к одному: к примирению масс с коммунистическим устройством жизни.

Вести русскую массу к политической коммуне нужно через религиозную общину. Другим путем идти будет слишком болезненно.

Как Вы, Владимир Ильич, смотрите на это? Признаете ли Вы какое-либо значение за церковной революцией в деле достижения русским народом идеалов социалистической революции? Если Вы интересуетесь затронутым вопросом, то не нужно ли будет приехать мне к Вам в Москву и лично побеседовать с Вами об этом, по моему мнению, весьма важном деле?

Прошу Вас ответить мне и написать мне краткое письмо о своем желании видеть меня и говорить со мной о церковной русской революции.

Остаюсь преданный Вам ваш брат-товарищ-гражданин Сергей Михайлович Труфанов (патриарх Илиодор)».

Неизвестно, читал или нет Ленин это послание, недавно обнаруженное в Волгоградском архиве, но хочется еще раз подчеркнуть мысль, на страницах этой книги уже звучавшую: какой бы сомнительной с нравственной точки зрения ни была личность Григория Распутина, до такой низости он не опускался и такого сатанинского самомнения в сердце своем не носил. (Один из «хиротонисанных» еще в 1920-е годы «патриархом» Илиодором «архиепископов» – некий протоиерей Александр Леторов – покаялся перед Церковью и до 1963 года служил в одном из сельских приходов Астраханской епархии, но в 1963-м через газеты публично отрекся от Бога и снял с себя священный сан. Традиция!)

В 1922 году Труфанов был выслан или сам покинул СССР и оказался в Берлине. Он писал в эмигрантских газетах о том, что в 1919 году видел в Кремле заспиртованную голову Государя. Его европейская карьера не задалась, и бывший черносотенец перебрался в Америку, где, по свидетельству М. Агурского, «обошел, наверное, все известные церкви и секты, не исключая ку-клукс-клана», написал несколько книг и работал, по разным данным, швейцаром в одной из нью-йоркских гостиниц или уборщиком в страховой компании. Известно также, что Труфанов обращался с письмом к владыке Феофану (Быстрову): «Я сознаю мои непростительные грехи перед Святою Церковью и лично перед Вами и прошу, умоляю Ваше Высокопреосвященство помолиться обо мне, погибающем, чтобы принести Господу сокрушенное покаяние и избавиться от обольщения, в каком я находился». Впрочем, судя по всему, умер монах-расстрига не в лоне Православной церкви, а будучи баптистом.

Подруга царицы Юлия Александровна Ден, которую так часто вспоминала Государыня в своих письмах из тобольской ссылки и которая также была причастна к попыткам освободить Царскую Семью, проживала в 1920-е годы в Англии, где и написала книгу воспоминаний «Подлинная царица». Позднее она переехала в Польшу, а после Второй мировой войны, опасаясь преследования советских властей, – в Венесуэлу. В 1957 году Юлия Ден приезжала в Европу, чтобы встретиться с самозванкой Анной Андерсон, выдававшей себя за царевну Анастасию, чудом спасшуюся от смерти. Как пишет автор предисловия к книге воспоминаний Юлии Ден А. Степанов, «в течение недели она беседовала с гениальной самозванкой, после чего 5 ноября 1957 года под присягой сделала в гамбургском суде заявление, что Андерсон и есть Великая княжна Анастасия Николаевна. По словам Ден, Андерсон сообщила ей такие детали, которые не могли быть известны постороннему человеку». Умерла Юлия Александровна в 1963 году в Риме в возрасте 78 лет.