подозрением относился к его предложениям. Нельсон с досадой видел, что русский адмирал держит себя самостоятельно, независимо и никак не может быть зачислен в число его бессловесных помощников.

Нельсон писал подчиненному ему командиру Трубриджу, что Ушаков «держит себя так высоко, что это невыносимо; под вежливой наружностью в нем скрывается медведь».

С прибытием в Неаполь русская эскадра стала готовиться к взятию Рима. Но и тут англичане, привыкшие загребать жар чужими руками, воспользовались появлением русской эскадры — моральным воздействием русских войск на неприятеля.

Стоявший в Неаполе корабль английского командира Трубриджа сразу же после прихода Ушакова снялся с якоря. Ушакову свой поспешный уход Трубридж объяснил необходимостью собрать у Чивита-Веккии английские суда и итти на соединение с Нельсоном. На самом деле Трубридж отправился к Риму и склонил французского генерала Гарнье, защищавшего Рим, к весьма невыгодной для союзников капитуляции. Французский генерал, поставленный в безвыходное положение, охотно принял предложенные ему условия капитуляции. По этим условиям французские войска не признавались военнопленными, у них не отбиралось оружие, они не лишались права дальнейшего участия в войне, им даже обещалась перевозка в отечество.

Ушаков от такого вероломства англичан пришел в крайнее негодование. Он знал, что освобождающиеся в Риме французские войска будут переброшены на фронт против Суворова. Ушаков сначала было решил отменить предполагаемый поход русских на Рим, но потом все же отдал приказ о выступлении.

Государственный переворот во Франции, в результате которого «маленький капрал» Бонапарт стал императором Наполеоном, в корне изменил отношение Павла к Франции. Ушаков получает распоряжение спешно возвращаться в Черное море, забрав с собой все войска.

Два с четвертью года длился средиземноморский поход. Русские моряки совершили много геройских подвигов, прославили силу русского флота, высоко подняли честь родины.

Неожиданные симпатии к Франции оказались для Павла роковыми. Подкупленные английским послом в Петербурге, дворяне-придворные душат его в Михайловском замке, в котором он жил как в крепости.

С воцарением на престол Александра I для русского флота наступила самая темная в его истории пора. К руководству флотом пришли чуждые ему люди. Корабли гнили в гаванях, не получая самого необходимого ремонта; парусные и орудийные учения прекратились. Русский флот разбазаривался — много военных кораблей было продано в другие страны, в частности в Испанию. Истинные моряки тяжело переживали развал флота, с негодованием и неприязнью смотрели на заводимые порядки. Многие подали в отставку.

При Александре Ушаков — участник свыше 40 морских кампаний — занимает скромную должность начальника Балтийского гребного флота.

После позорного Тильзитского мира, когда все завоевания русских моряков в Средиземном море снова отданы французам, Ушаков подает в отставку.

Мотивируя свою отставку болезнью, Ушаков писал в рапорте на имя царя: «… не прошу награды, знатных имений, высокославными предками вашими за службу мне обещанных, но останусь доволен тем, что от вашей милости и щедрости определено будет на кратковременную мою жизнь к пропитанию».

Царь расщедрился и уволил Ушакова с половинной пенсией.

Остаток своих дней Ушаков провел довольно бедно и уединенно в деревушке Алексеевке Тамбовской губернии.

Поместия с тысячами душ, пожалованные ему за многочисленные победы над врагами, получены не были. Пенсии едва хватало на пропитание. О его бедности говорит и завещание, составленное в 1810 году. По нему он все свое наследство — «7 душ дворовых людей» — оставил единственным родственникам — двум племянникам и племяннице.

2 октября 1817 года знаменитый флотоводец скончался.

Смерть Ушакова прошла почти незамеченной. Петербургская газета «Северная почта» в номере от 27 октября ограничилась краткой заметкой: «Из Тамбова, от 12 октября. Известный адмирал Федор Федорович Ушаков, толико прославившийся военными деяниями своими, сего октября 2 числа, к общему сожалению, скончался здешней губернии в Темниковском уезде. Погребение происходило 7 числа». И все. Больше никто и никак не отозвался на смерть храброго моряка — создателя новой тактической школы русского флота.

Моряки Красного флота свято хранят боевые традиции. Они чтут память выдающихся флотоводцев, бесстрашных героев, талантливых сынов русского народа.

★

Н. Кружков. Адмирал Нахимов

Героическая оборона Севастополя вошла в историю русского народа как одна из блестящих ее страниц. В течение 11 месяцев севастопольцы с непоколебимым мужеством обороняли родную землю от вторгнувшихся иноземцев. Будучи в начале кампании вовсе незащищенным с суши, Севастополь усилиями гарнизона, под огнем мощной неприятельской артиллерии, был укреплен в кратчайшие сроки и сумел оказать врагу стойкое, длительное сопротивление, во время которого русские войска покрыли себя неувядаемой славой. Немало мужественных защитников родины нашли себе могилу на бастионах Севастополя. Немало доблестных севастопольцев, талантливых организаторов обороны, прославило свои имена во время 11-месячной осады. Среди них всегда будет блистать имя адмирала Павла Степановича Нахимова, одного из подлинных героев севастопольской эпопеи, скромнейшего человека, «отца матросов», доблестного воина и талантливого командира.

Павел Степанович Нахимов, родившийся в 1802 году, прошел отличный боевой путь. Его воспитателем и учителем был знаменитый русский адмирал Лазарев. Лазарев неослабно внушал своим подчиненным, что «всякое положение человека прежде всего налагает на него обязанности» и что «с точным, безукоризненным их выполнением связана не только служебная, но и личная честь». Нахимов был любимым учеником Лазарева, заслужившим от него высокую, оценку: «Чист душой и любит море».

Всеобщее признание как талантливого адмирала Павел Степанович Нахимов заслужил после сражения под Синопом, в котором была одержана блистательная победа над турками. Синопским сражением и была в сущности начата Восточная война 1853―1856 годов, если не считать мелких пограничных стычек.

С открытием кампании Нахимов с эскадрой в составе четырех линейных кораблей, трех фрегатов, двух бригов и одного парохода отправился в крейсерство вдоль Анатолийских берегов. Стояла штормовая ноябрьская погода. Невзирая на это, Нахимов с успехом нес блокаду турецкого побережья. Крейсерство Нахимова является ярким показателем отличной боевой подготовки Черноморского флота. 8 ноября, в жестокий шторм, во время которого два корабля и фрегат получили сильные повреждения и вынуждены были вернуться в Севастополь, Нахимов подошел к Синопу. В гавани находилась в это время неприятельская эскадра в составе 7 фрегатов, 3 корветов, 2 пароходов и 2 транспортов, стоявших под прикрытием сильных береговых батарей.

Нахимов блокировал гавань, дождался прибытия подкрепления в составе 3 кораблей и 18 ноября 1853 года полностью уничтожил турецкую эскадру.

Приказ Нахимова, данный при получении известия об объявлении войны, является образцом лаконичного стиля: «Не распространяясь в наставлениях, я выражу свою мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика. Уведомляю г.г. командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую