куртки, вдыхаю побольше воздуха, и практически ныряю наружу. Преодолев отделяющее от козырька расстояние успеваю заново промокнуть. Дождь явно ещё усилился, и кончаться как-то не собирается.

Переводя дух, останавливаюсь на почти сухом пяточке под самой дверью. Дергаю за ручку — заперто, но внутри светится огонёк.

Стучу и прислушиваюсь. — Никакой реакции. Снова стучу, на этот раз уже громче.

— Кого ещё принесло? — наконец раздраженно откликается кто-то, и судя по голосу это точно не тот сторож который мне нужен.

Говорим через дверь, открывать он отказывается, и похоже что плохо слышит, а может и соображает. Пытаюсь объяснить что мне надо, но в ответ лишь — «приходи», — говорит, — «утром, а сейчас не пущу».

Торчать у двери смысла нет, дедок непробиваем, поэтому обматерив его в сердцах, решаю доехать до больнички, всё равно делать больше нечего.

Опять намокнув, возвращаюсь в уазик, и развернувшись, тихонько качусь в сторону школы.

Вот только внутрь проехать не могу, ворота закрыты на ночь, а ключей, естественно, у меня нет, поэтому оставив машину под забором, уже привычно шлёпаю по лужам.

Идти недалеко, но к козырьку над дверью дохожу уже промокший как бобик. Здесь открыто, в коридоре за столом мирно дрыхнет охранник. Второй отдыхает на кушетке у стены.

По-хорошему, разбудить бы их, да надавать за такое дежурство, но ругаться не хочется, и я тихонько прохожу мимо.

Вообще, ощущения, конечно, странные: Полумрак, монотонный гул дождя, с меня стекает вода и хлюпают ботинки, а перекинутый через плечо автомат неприятно холодит запястье. Лишь в конце коридора приоткрыта дверь, и оттуда пробивается нормальный, яркий свет. Я смотрю на него, и ловлю себя на мысли что сплю, и пора бы просыпаться.

Подходя ближе, слышу негромкие голоса. Заглядываю, зачем-то перекинув автомат, — Аня с медсестрой разглядывают какой-то журнал.

— Что-то случилось? — едва увидев меня, тут же подскакивает жена.

— Не переживай, всё в порядке, рядом был просто, вот, заехать решил. — успокаиваю её я.

Аня недоверчиво смотрит, садится обратно, но во взгляде всё равно сквозит недоверие.

— Тебе спать надо, а ты катаешься... — с упрёком говорит она. Сидящая напротив девушка тут же поддакивает.

— Отдыхать нужно, тем более когда сотрясение!

Сотрясение у меня, или нет, но спать не хочется, злость на упрямого сторожа и прилипающая к телу одежда делают своё дело.

— Куртку сними, пусть стечёт, не хватало простыть ещё. — гремя какими-то склянками, Аня достает небольшую мензурку, и отливает из неё немного жидкости в гранёный стакан.

— На вот, выпей.

Повесив куртку на спинку стула, я одним махом выливаю в себя предложенный спирт. Хоть это и не медицинский, но по градусам достаточно близок, так что лучше не дышать, а ещё лучше сразу закусить. Поэтому, заметив на столе засохший кусочек хлеба, закидываю его в рот и так же не вдыхая, разжевываю.

— Никто не знает мужичка который сегодня в клубе дежурил? — восстановив дыхание, интересуюсь на всякий случай.

Аня молчит, а медсестра вроде задумалась.

— А какой он из себя? — спрашивает она через секунду.

— Невысокий, курчавый, настырный. — я хотел ещё кое-что добавить к описанию, но сдержался, мало ли, может родственник её, или хуже того, жених.

— Так это дядя Петя Сибас! — образовано воскликнула девушка, тут же поясняя, — его жена в столовой у нас работает, когда его смена, обеды ему носит!

— Классно. — радуюсь осторожно, от имени толку мало, а вот адрес бы узнать, было бы шикарно. — А ты случайно не знаешь где он живёт?

— Случайно знаю, на десятой, возле трансформатора, дом с мансардой, зелёный такой, недавно покрашенный.

Дом с мансардой, на десятой улице, третий, или четвертый от перекрёстка, зимой возле него телега для сена стояла, сейчас перегнали куда-то.

— Вот спасибо. — поблагодарил я девушку, — И не надеялся даже, так спросил, на всякий случай.

— Ты что, прямо сейчас туда собираешься? — изумленно воскликнула жена, и не давая мне ответить, принялась отговаривать, — там льёт как из ведра, а у тебя куртка мокрая насквозь, ты за окно-то посмотри, до утра не потерпит?

— Не потерпит, но я недолго. Туда и обратно. Очень нужно, просто позарез. — Мне и самому не хотелось мокнуть, тем более ехать в тот конец. В нашей стороне песочек, а там глина, — как дождь, так ужас что с дорогой творится. А сейчас вообще наверное засада будет.

В этот момент на стойке зажглась лампочка и раздался мелодичный звон. Кто-то из больных нажал кнопку вызова.

Глава 10

Куртку я всё же не надел, вместо неё экспроприировав висящий на вешалке возле охраны плащ-дождевик. Чуть коротковатый и немного узкий в плечах, налез он плотненько, хоть и немного «потрещал» при этом. Чёрный, снаружи пропитанный чем-то резиновым, а внутри ворсистый, он неприятно покалывал те места где прикасался к коже. Но вариантов у меня не особо, а плащ, даже маленький и колючий, всяко лучше насмерть промокшей куртки.

Спрашивать разрешения, — предполагая что это вещь кого-то из мирно дремлющих сторожей, я не стал, рассчитывая вернуться до того как они проснутся.

Единственное что сделал, — выложил содержимое карманов: Пару пуговиц и какие-то исписанные бумажки, чтобы не промочить, или не потерять.

Обувь бы ещё достать — подумал я, с сожалением глядя на стоящие возле кушетки берцы, но это не плащик, их просто так не нацепишь. У меня сорок шестой размер, а тут, дай бог, если сорок третий с натягом.

Задержавшись перед выходом, я ещё раз осмотрелся, попытался спрятать автомат под полу плаща, но не смог, и просто сунув его подмышку, побежал к машине.

Бежал быстро, и почти не промок. Но когда садился в салон, что-то громко треснуло, и стало гораздо просторнее.

Вот ведь правильно люди говорят: Нет худа без добра. Было тесно и неудобно, — зато сухо, стало удобно и просторно, но мокро. Так что, как ни крути, а везде есть свои плюсы и минусы.

Расстегнув плащ, чтобы не порвать его окончательно, я завёл мотор, протёр стёкла тряпкой, и старательно вглядываясь в темноту, тронул рычаг коробки.

Видимость сейчас не очень, но дождь чуть поутих, во всяком случае дворники уже не захлебывались