— Срань господня, — говорит Лукас. — Что случилось?

— Это были Спасители, как мы и думали. Но это был гребаный Дэвид. Возможно, он мертв. Не знаю. Этим занимается Конрад.

Он присвистывает в трубку. — Вау. Там столько всего нужно распаковать. Но с ней все в порядке?

— Она разговаривает, она в здравом уме. Приведи Арию, как только сможешь.

— Абсолютно. Хлоя прямо сейчас собирает для нее сумку, — поспешно говорит Лукас. — Отличная работа, брат. Я могу еще что-нибудь сделать?

— Да. Не говори ей, что это был я, — требую я.

— Что? Почему ты не хочешь, чтобы она знала…

— Потому что дело не в этом. Дело в том, чтобы видеть ее счастливой.

— Верно, но…

— Я собираюсь подождать, чтобы услышать, что происходит, а потом ухожу, — огрызаюсь я.

— Калум, это чертовски глупо…

Я вешаю трубку.

ГЛАВА 29

АРИЯ

Я заглядываю в приоткрытую дверь. Клара тихо плачет на своей кровати, закрыв лицо руками.

Я полностью открываю дверь и подхожу к ней. — Что случилось? — Спрашиваю я.

Она смотрит на меня, ее лицо красное и заплаканное. — Ты действительно хочешь знать?

Я киваю. — Расскажи мне.

— Тебе четырнадцать, ты этого не получишь, — вздыхает она, вытирая нос. — Это вещи Омеги.

Я сижу на ее кровати с широко раскрытыми глазами. — Теперь я должна знать. — Она хихикает, несмотря на слезы.

— Я с ним не пойду.

— Не пойдешь с кем?

— Моим Альфой.

У меня отвисает челюсть. — Но ты должна. Ты должна была встретиться, а потом переехать к нему…

— Бекка. Послушай, — продолжает она. — У меня плохое предчувствие. Как будто что-то очень, очень не так. Я не могу пойти. Я не пойду. — Она качает головой, по ее лицу текут слезы. — Маме придется вышвырнуть меня отсюда, если она хочет, чтобы я уехала.

— Но разве они не могут заставить тебя? — Спрашиваю я.

Она усмехается. — Как заставить меня?

— Полиция или Коллекционеры?

— Бекка, Коллекционеров не существует. Это всего лишь слухи. То, что я Омега, не означает, что я не могу решать, как сложится моя жизнь.

Я киваю. — Ты права.

Она улыбается мне. — Я всегда права, дурочка. — Она вытирает слезы. — И если это случится с тобой, если ты выступишь в роли Омеги, ты не должна идти со своим Альфой, если не хочешь. Насколько это справедливо?

Я пожимаю плечами. — Я не знаю.

— Вот именно! Нет причин, по которым мы не можем просто принимать подавляющие препараты всю оставшуюся жизнь и делать то, что хотим!

— Но я не думаю, что это так работает. Я не знаю, как тебе это могло сойти с рук и не попасть в беду, — возражаю я.

Она шмыгает носом и издевается. — Ты этого не понимаешь, — вздыхает она. — Но если ты представишь себя Омегой, то поймешь. Отстойно, когда твоя судьба уже решена за тебя. Жаль, что я не могу просто вырезать свой дурацкий чип! Я чувствую себя собакой.

— Не делай этого! — Я кричу. — Ты можешь умереть!

— Ну, я не собираюсь этого делать, глупышка, — говорит она, закатывая глаза. — Я просто говорю. Было бы проще, если бы я могла. Мое будущее еще не было бы решено за меня.

Я прикусываю губу. — Клара, я боюсь, что с тобой случится что-то плохое, — тихо говорю я.

Она качает головой. — Единственная плохая вещь — это то, что мама злится на меня. Вот почему я плакала. Но в конце концов, все будет хорошо, Ребекка.

— Ты обещаешь?

— Я обещаю.

Я, задыхаясь, просыпаюсь и, вздрогнув, сажусь. Боль в груди такая сильная и всепоглощающая, что я закрываю глаза, борясь со слезами, которые вот-вот хлынут.

Именно тогда я слышу безошибочный крик Хлои, доносящийся из конца коридора.

— Вы серьезно?! — она кричит. Это радостный звук, и через мгновение раздаются шаги, направляющиеся к моей двери.

— Ария! — Она кричит, стуча в дверь. — Ария! — Она распахивает ее и заходит внутрь, ее глаза сияют от счастья.

— Мы должны идти! — Она кричит. — Приготовься!

— Не пугай ее, детка, — предупреждает Лукас, стоя в дверях. Он одаривает меня улыбкой. — Пошли, нам пора.

Я качаю головой, все еще пытаясь проснуться. — Что происходит? — Спрашиваю я.

— Они нашли ее, — говорит Хлоя. — Они нашли твою сестру, Клару!

Мне требуется некоторое время, чтобы осмыслить ее слова.

Они нашли ее.

— Она в больнице, — продолжает Хлоя. — Нам только что позвонили.

Я слишком ошарашена, чтобы говорить. Хлоя заключает меня в объятия, прежде чем бросить мне толстовку. — Мы уходим прямо сейчас.

Наступает реальность. Я вскакиваю с кровати, пытаясь подобрать слова. — Ты уверена?! — Я задыхаюсь. — Ты уверена, что это она? — Спрашиваю я.

— Клара Грин, верно? — Спрашивает Лукас. — Это твоя сестра?

У меня вырывается вопль; звук, о котором я и не подозревала, что способна издавать. — Что… как… — Слезы текут из моих глаз, а сердце бьется в груди так быстро, что я боюсь, что оно может разорваться.

— Кто-то подбросил ее. Это все, что они знают.

— Кто тебе звонил? — Спрашиваю я в замешательстве. — Как они узнали, что нужно позвонить тебе?

— Это не имеет значения! — Хлоя плачет и снова обнимает меня. — Это происходит! Хватай туфли!

Они оба сияют, пока Хлоя упаковывает для меня дорожную сумку.

Миллион вопросов проносится у меня в голове.

Означает ли это, что я могу уйти?

Она ранена?

Они уверены, что это она?

Но шок слишком силен, чтобы что-то сказать. Вместо этого я следую за Лукасом в его машину, и по моей спине пробегает приятный холодок.

Клара жива.

* * *

Поездка, кажется, длится целую вечность. Лукас и Хлоя болтают между собой и иногда включают в разговор меня. Я пытаюсь ответить, но слишком погружена в шок от встречи с Кларой.

— Ты что-нибудь слышал о Калуме? — Наконец я спрашиваю.

Наступает минута молчания, прежде чем Лукас отвечает. — Нет, с тех пор как он позвонил мне на днях, — говорит он.

Я хмурюсь.

Где он?

Возможно, он решил, что я не стою таких хлопот.

Эта связь между нами слишком неустойчива.

Или, может быть, ты не была хороша в постели, шепчет встревоженная часть меня.

Я пытаюсь избавиться от этих мыслей.

В любом случае, если я никогда его больше не увижу, это будет благословением.

Я вернула Клару.

Больше мне ничего не нужно.

* * *

Я нажимаю кнопку лифта, ожидая, когда откроются двери, чтобы я могла промчаться по коридору.

Я пробегаю мимо комнаты ожидания, по коридорам, пока не нахожу ее палату. Она лежит на больничной койке, ее крошечное тело, завернутое в тонкое одеяло, прикреплено к аппаратам.

Мои глаза встречаются с ее, и время останавливается.

— Хэй, это ты, — хрипит она, ее бледные губы слегка улыбаются мне.

Это моя сестра.

Но это не так.

Она призрак, ее кожа тонкая, как бумага, с темными впадинами под глазами. Годы состарили ее, и ее когда-то осветленные волосы вернулись