Она посмотрела на китайских демонов, однако те лишь синхронно пожали плечами. Ах да, точно, им же на неё плевать, как она могла забыть…

– Не спорь с гуру, Олга-джи, – осторожно вставил своё слово царь обезьян.

– Да ваш гуру давно стух! Я вообще не понимаю, что происходит. Аша умер ещё в начале двухтысячных. Как он может тут сидеть, разговаривать, как живой? Вы его палкой потыкайте, может, он биоробот какой-нибудь?

Гуру Аша гневно сверкнул глазами и жестом приказал всей компании убираться прочь.

…Назад Ольга ехала на быке, как тряпка, перекинутая поперёк его широченной спины и заботливо придерживаемая стальной рукой Укуна. Она орала во весь голос и со всей силы колотила несчастное животное по рёбрам всеми четырьмя конечностями:

– Отпусти! Сними меня!

– Успокойся, благочестивая, я всё равно не сниму тебя с быка.

– Я убью тебя!!!

– Ты не сможешь, – терпеливо объяснял Укун.

– Не дави мне так на спину! Мне нельзя висеть вниз головой, давление может подняться! Укун! Так можно и умереть! – причитала блондинка, но никого не волновали её страдания. Впрочем, как всегда.

– Я Хануман, дэви, – спокойно, даже как-то сонно ответил царь обезьян. – Веками и тысячелетиями во всём мире женщин возили так на лошадях, быках и верблюдах, завёрнутыми в ковры и разное тряпьё. И ни одна из них не умерла.

– А ты точно знаешь, что ни одна? Ты всех спросил?

– Олга-джи, у меня болит голова от твоего крика, и я начинаю раздражаться.

– А меня раздражают ароматы из твоих подмышек, которые вовсю до меня долетают. И ароматы быка! Мыться не пробовал? И быка своего мыть!

Самое обидное, что их никто не слушал. Китайские демоны, как всегда, пререкались друг с другом, обзываясь и скаля зубы. Рама с Ситой вообще отстали. Царь обезьян обернулся и увидел, как они целуются, усевшись под высоким кустиком. А его женщина только громко кричала и ругалась. И конечно, именно он был во всём этом виноват. А разве бывает по-другому?

– Укун! У меня в ушах звенит! Давление. Кровь к голове прилила!

– Это хорошо, Олга-джи, значит, ты будешь рассуждать здраво.

– Что-о?! Я дура, по-твоему?! Ах вот ты как?! Ну-ка отпусти меня-а-а!!!

На территории киностудии было пусто и тихо. До Ольги дошло, что они вернулись, лишь когда она увидела перевёрнутые павильоны, поскольку так и свисала с быка вниз головой. На земле перед костюмерной сидел незнакомый коричневый от загара старец, в бусах и футбольных трусах. Он приветливо улыбнулся и затянулся косяком. То есть россиянке хотелось верить, что это просто табак, но она понимала, что тут лучше быть реалисткой…

И реалистка упала в пыль прямо перед старцем. Он вежливо протянул ей самокрутку, но девушка отрицательно замотала головой.

Сунь Укун, так резко отпустивший её, не испытывал никаких угрызений совести, хотя несчастная свезла локоть почти до крови.

– У вас есть санитайзер? – зачем-то спросила она у старца, но на того как раз подействовал косяк, он закатил глаза и начал что-то напевать. – У кого-нибудь есть санитайзер? И вода! Мне нужна чистая вода! Здесь же полно микроорганизмов, с которыми я никогда в жизни не сталкивалась, у меня может не быть иммунитета от кучи болезней. То есть его точно нет! Я заражусь какой-нибудь инфекцией. Буду лежать в лихорадке несколько дней, пока у меня не откажет печень и не отвалятся почки, а потом умру. А всё из-за того, что мне было скучно жить и я не спустила с лестницы этого… этого…

К бубнящей девушке подошла Сита и протянула ей бутылочку воды и такой грязный кусок мыла, как будто он был ровесником основания государства. Ну и на том спасибо. Ольга отказалась от обмылка и просто ополоснула ссадины водой. Пожалуй, так будет наименее опасно для здоровья.

Вообще все окружающие делали вид, что всё в порядке. Бык стоял на месте как вкопанный и горестно вздыхал. Чжу Бацзе избавлял киностудию от случайно найденных запасов продуктов. Сита ворковала с Рамой, а демон-людоед шипел на Укуна.

Все они поверили гуру Аша, поблагодарили его, поклонились, и… на этом вопрос с господином Ранджитом был решён и закрыт. Он – уважаемый человек, помощник режиссёра, достойный сын своей страны, которого зачем-то оболгала скандальная белая женщина. Всё просто!

А впрочем, какая разница? Да, обидно, что преступник не будет наказан. Но это им тут дальше жить с этим демоном и маньяком. А Ольга наконец-то улетит к себе домой. Вот и поделом им, вот и пусть остаются, а потом сами расхлёбывают. Вспомнят ещё бедную аспирантку, когда на собственной шкуре убедятся, что…

– А что тут такое? – спросила Ольга, когда увидела облачённую в новое сари Ситу с огромным камнем в руках, Раму со скорбным выражением лица, четырёх плачущих женщин и десяток суровых мужчин, обвешанных бусами.

– Пойдём, благочестивая, – обливаясь слезами, сказал ей Сунь Укун. – Мы все только тебя ждём, а ты тут застыла, погрузившись в свои тайные мысли о мести.

– А куда мы идём?

– Исполнять волю гуру.

– Какую ещё волю?

– Гуру Аша сказал, что мату Ситу нужно связать и бросить в воду с большим камнем, чтобы проверить её чистоту, разве ты забыла?

– Подожди, но вы ведь не всерьёз собрались это делать? – с робкой надеждой спросила девушка. Царь обезьян молча посмотрел на неё и шмыгнул носом.

Блондинка выругалась и быстрыми шагами направилась прямиком к Раме.

– Ты больной?! – спросила она, ударив его кулаком в грудь. Бусы на груди тревожно зазвенели. – Вы же актёры! Ты не настоящий Рама, а она не настоящая Сита! Как ты можешь просто взять и убить её?! Кто тебе дал такое право? Я полицию вызову!

– Испытать…

– Убить!!! И ты прекрасно понимаешь, что она умрёт, ты не идиот! И из-за чего? Из-за бредовых капризов сектанта Аша? А ты?! – Она бросилась к Сите. – Зачем ты схватила этот камень и идёшь, как овца? Давай вызовем полицию. Они не имеют права распоряжаться твоей жизнью!

– Олга-джи, ты не понимаешь. – Сунь Укун попытался аккуратно взять её за локоть, чтобы отвести в сторону, но девушка вывернулась.

– Я всё прекрасно понимаю, вы тут сдурели все! Я понимаю, что в двадцать первом веке все живут по законам цивилизованного государства, а не по дурацким средневековым обычаям. Где мой телефон?! Я прямо сейчас просто вызову полицию и…

Она запустила руку в карман, но телефона там не было. Её драгоценный, покусанный, но рабочий смартфон был в руках у Укуна, он подбрасывал его высоко в воздух и ловил не глядя.

– А-а-а-а!!! – закричала она, бросаясь спасать свой смартфон, но царь обезьян быстро убрал его в карман.

– Ты украл его у меня!

– Неудивительно, – беззаботно сказал Чжу Бацзе. – Он же и персики бессмертия украл, и доспехи царя драконов Восточного моря украл, а уж твой телефон, женщина, украсть не великая сложность для нашего брата.

– Отдай сейчас же!

– Не отдам. Мата Сита должна пройти свой путь, а ты мешаешь ей.

– Я не позволю вам убить человека!

– Таков её путь!

Все согласно закивали, в том числе и сама Сита, чуть ли не подпрыгивающая от нетерпения поскорей утопиться. Ольга тупо сдалась. Что она может? Она, в сущности, вообще за эвтаназию. Если актриса решила свести счёты с жизнью, помочь ей может только хороший психолог, и то не за один сеанс.

Может быть, она так сильно вжилась в роль Ситы? А может быть, у неё депрессия? Или какие-нибудь хронические боли, которые она скрывает? Вдруг у неё вообще рак? В любом из этих случаев ей поможет только психолог. А ещё лучше психотерапевт. Но не Ольга, она биолог, увы, то есть ни то и ни другое…

Конечно, она всю дорогу доказывала послушно кивающей Сите, что так поступать нельзя. Что она сама хозяйка своей жизни, и вообще в двадцать первом веке женщина не обязана подчиняться мужу, в мире давно популярны эмансипация и феминизм. Она может сбежать от этого полоумного фанатичного Рамы, устроиться на работу какой-нибудь официанткой в какой-нибудь «Шоколаднице», завести сорок кошек, а может, одну крупную красивую собаку и стать наконец современной, гордой и независимой женщиной.

В принципе, она ведь